Открой глаза, Фемида!

– Господин прокурор, проявляйте уважение к суду, – не выдержал Владимир Васильевич и посмотрел на свидетеля: – Продолжайте.

– Требовали, чтобы я дал показания на неизвестного мне господина Качанова Константина… простите, Карена Константиновича.

«Явно врет, – подумал Высоков, – если этот человек занимается бизнесом давно, то он прекрасно осведомлен, кто такой Каро Седой».

– С меня требовали, чтобы я показал, что этот человек, то есть гражданин Качанов, вымогал у меня деньги и будто бы я и жена регулярно платили ему какую-то дань. Разговаривали со мной следователи жестко, грозили закрыть мой бизнес за многочисленные нарушения финансовой дисциплины… А мы работаем честно, открыто… Но следователи только смеялись и продолжали запугивать. В результате у меня поднялось давление, потребовалась срочная госпитализация… Две недели провел на больничной койке… Они… то есть следователи, и в больницу приходили, и тогда я подписал все, что от меня требовали, лишь бы они отстали от меня. А еще очень испугался за свою жизнь, за жену… Нам же еще тюремным заключением угрожали. Говорили: «Был бы человек, а статья найдется»…

Мужчина обернулся и посмотрел на адвокатов защиты. Со своего места поднялся Дима Словоерсов.

– Ваша честь, – обратился он к бывшему сокурснику, – прошу, чтобы к делу приложили справку, выданную главным врачом Покровской больницы, о том, что у них находился на излечении гражданин Ивукин, а также выписку из истории болезни.

– Я протестую! – снова выкрикнул прокурор. – Может, эти документы поддельные. Надо назначить экспертизу. И вообще, как у защиты оказались эти документы?

Владимир Васильевич взял обе справки и посмотрел на них, потом отложил в сторону.

– Протест отклоняется: суду представлены оригиналы с печатями и подписью главного врача. А теперь прошу представителей обвинения и защиты подойти к моему столику.

Мелешкин и Словоерсов подошли, и Владимир Васильевич спросил бывшего сокурсника:

– Как у вас оказались эти медицинские документы?

– На прошлой неделе в нашу адвокатскую контору обратилась семья Ивукиных с просьбой защищать их в случае, если против них будет возбуждено уголовное дело, которым их запугивали следователи. Они собрали ряд документов, в том числе и эти, которые подтверждают, что на них оказывалось давление. Оставшиеся документы предъявлю, когда наступит моя очередь выступать в прениях. Еще хочу сказать, что на стороне защиты должны были выступать десять человек, а явились, как мы видим, только четверо. Остальные написали в адрес суда свои отказы от показаний. Отказы от показаний заверены нотариально. Бывшие так называемые свидетели побоялись принести их сюда лично и передали нам.

– Я не верю, – начал шептать Мелешкин, – их всех запугали. Вы же, господин адвокат, сами знаете, какого опасного преступника мы сейчас судим… Впрочем, вам это только на руку: чем опаснее преступник, тем выше адвокатский гонорар. Но вы, Ваша честь, прекрасно знаете, что гражданин Качанов не отрицает, что он вор в законе… А потому…

– Не надо делать никаких выводов, – остановил прокурора Высоков. – В Уголовном кодексе Российской Федерации не определено понятие «Вор в законе», соответственно, не определено наказание для людей, считающих себя таковыми.

– Но все знают, что это такое. Любого спросите. Мне кажется, что…

– «Все знают» – не аргумент, – не дал договорить прокурору Владимир Васильевич, – все знают, что американцы были на Луне, но документальных подтверждений этому нет, кроме фильма, который, как они сейчас и сами признают, был снят в павильоне Стенли Кубриком. Американцы уверяли, что доставили на Землю лунный грунт, и обещали им поделиться, но даже не показали этот грунт никому. Прошло уже пятьдесят с лишним лет после их лунной экспедиции, и почему-то до сих пор они ее не повторили, и даже в космос летают на российских ракетах… Мы отвлеклись, и прошу господина прокурора представить убедительные свидетельства того, что гражданин Качанов создал и возглавляет преступное сообщество, совершившее какие-либо преступления на территории Российской Федерации.

– Какие еще я должен представить свидетельства?

– Документы: протоколы задержаний, допросов, обысков, улики, свидетельствующие о причастности тех или иных лиц к преступлениям, признания самих преступников, данные в ходе судебных слушаний, вынесенные судами решения. Потому что только суд может назвать преступника преступником…

Мелешкин кивнул, соглашаясь, и перешел на едва различимый шепот, очевидно, чтобы Словоерсов не смог ничего расслышать.

– Хочу объяснить, Ваша честь. Дело в том, что в процессе должен был представлять обвинение другой прокурор.

– Старший советник юстиции Марьянов, – кивнул Высоков. – Ну и что?

Он посмотрел на бывшего сокурсника.

– А вы, господин адвокат, можете занять свое место.