Открой глаза, Фемида!

На своем «паджеро» Высоков выехал на улицу, посмотрел на вход в здание суда и увидел толпу журналистов, которые обступили адвокатов Качанова. Мелькнула лысеющая голова Димы Словоерсова… Владимир Васильевич вырулил на Московский проспект, посмотрел в зеркало заднего вида: никто не преследовал его; и черного «тахо» тоже не было. Скорее всего, теперь судья не интересует Бережную, Елагина и всю их команду… Он снова набрал номер Насти, но и на этот раз ее телефон был не в сети. А может, у нее просто нет своего мобильника: похитители избавились от него в первую очередь, зная, что по билингу или по серийному номеру аппарата можно определить его местонахождение. Настю должны были отпустить сразу, как и обещали, ведь он выполнил просьбу похитителей. Сделал главное и теперь плевать, что будет с ним самим. Работу он найдет, но и это не самое важное – главное, что она будет рядом…

Перед подъездом к мосту через Фонтанку Высоков занял крайний левый ряд, из которого можно было только поворачивать, но поехал прямо, выскочил на мост и увидел, как ему машет жезлом инспектор ГИБДД. Не стал останавливаться и проскочил мимо. На подъезде к Сенатской площади его догнала патрульная машина и перекрыла дорогу. А когда «паджеро» остановился, его сзади блокировал еще один полицейский автомобиль. Владимир Васильевич опустил боковое стекло и показал свое удостоверение подошедшему офицеру. Тот взглянул в удостоверение и остался стоять рядом с машиной.

– Я заместитель председателя городского суда, – произнес Высоков. – Вы знакомы с положениями Федерального закона № 3132 «О статусе судей»?

– Да я это… – хотел объяснить что-то инспектор, но отступил на шаг и махнул водителю автомобиля, который перекрывал проезд, – только хотел сказать, чтобы вы поосторожнее как-то, а то гнали под сотню. И там на мосту знак висел…

– Спасибо, – кивнул Владимир Васильевич, – буду внимательнее.

Дальше он ехал медленнее, гася в себе желание до упора вдавить в пол педаль акселератора. Въехал во двор, выскочил из машины, бегом начал подниматься по лестнице на свой четвертый этаж, и когда запищал его мобильный, Высоков достал аппарат, лишь слегка замедлив шаг.

Посмотрел на экран – на связи был генерал Корнеев. Пришлось отвечать. Но ответить как раз не удалось.

– Сволочь ты последняя! – услышал он в трубке голос заместителя начальника ГУВД. – Тварь ты продажная! Мы такую работу провели! А ты, гад, всю нашу работу пустил коту под хвост. А я еще ему свою дочь доверить хотел. Девочке так не везло: у нее то мажор какой-то, то вообще козел! Но ты хуже всех! Ну ничего, мы с тобой разберемся, упырь!

Владимир Васильевич сбросил вызов: он уже стоял возле двери своей квартиры. Достал ключ, перевел дух и нажал на кнопку звонка. Было слышно, как в пустой квартире мечется по коридорам и комнатам звонкая трель. Насти за дверью не было. Он вошел внутрь, на всякий случай осмотрел все помещения, вернулся на кухню и опустился на стул. Положил на столешницу мобильный, а потом достал из кармана «ПМ», какое-то время рассматривал пистолет, зачем-то снял его с предохранителя, отвел затворную раму, загоняя патрон в патронник, ставя пистолет на боевой взвод.

Опять зазвонил телефон, на этот раз с Высоковым пытался связаться Павел Ипатьев. Но ни с кем говорить не хотелось. Звонки прекратились и тут же начались снова. Это опять настойчиво пробивался к нему бывший одноклассник. Все же Владимир Васильевич нажал кнопку.

– Ну что там? – спросил Павел.

– А ты разве не знаешь?

– Да на это плевать. Настя вернулась?

– Пока нет. И не звонит: ни она, ни кто-либо.

– А теперь слушай меня. Мы стояли возле здания суда, собираясь снимать. Видели, как вывели через ворота, а не через главный вход Качанова. Он тут же сел в подъехавший «мерседес» и помчался, а следом шел черный «ренж». А я как раз сидел в своей «вектре» и рванул за ними. Догнал их уже у въезда на скоростной радиус. Шли они лихо, но я не отставал… Потом уже, когда вылетели на Приморское шоссе, «ренж» отстал немного, пропустил меня, а потом снова догнал и выдавил на обочину. Из машины выскочили двое здоровенных парней, вытащили меня… Очень сильно приложили меня в живот; я, естественно, лежу, воздух глотаю… И думаю, а чего они меня не добивают? И тут увидел, что стоит еще один черный внедорожник, и Петя этих двоих так метелит!

– Какой Петя? – не понял Владимир Васильевич.

– Ну, парень, который у тебя вчера вечером на кухне сидел… Он вроде у Бережной работает.

– Елагин?

– Петя, одним словом. Но обработал он их капитально. Они оба на обочине остались в отключке. А мне он сказал, чтобы я к тебе ехал, дескать, чтобы поддержать. И еще просил позвонить ему, когда Настя вернется. Вот я к тебе и еду. Ты дома?

– Дома.

Высоков посмотрел на лежащий перед ним пистолет, вынул обойму, снова отвел затвор до упора назад, патрон, загнанный в патронник, вылетел и упал на пол… Владимир Васильевич наклонился, поднял его и вставил патрон обратно в магазин.

Через полчаса в дверь позвонили. Владимир Васильевич в надежде бросился открывать, но на пороге стоял Ипатьев.