Открой свое сердце

Они гуляли по маленькому городу рядом с Будапештом. Смотрели в глаза друг другу. Восхищенно показывали пальцами на открывающиеся взору утонченные пейзажи и все время улыбались. Потом они стали говорить. Сначала неуверенно, не понимая друг друга и бессильно разводя руками. Потом все интенсивней и увлеченней. Они задавали друг другу вопросы, помогая себе мимикой и выражением глаз, и в конце концов Алинка вдруг ощутила, что ей все или почти все понятно. Она перестала чувствовать языковой барьер и каким-то невероятным образом понимала каждый вопрос и отвечала на него, не задумываясь. И видела, что Джон тоже все понимает. Они смеялись, держались за руки и, вдыхая острый свежий аромат гор, сходили с ума от накатывавшего блаженства.

Потом был ресторан. Коньяк и цветы. Фотограф сделал пару моментальных фото, и, только взглянув на них, Алинка поняла, что сегодня она действительно потрясающе красива. Это лицо, глядящее на нее большими светлыми глазами, как будто сияет неземным светом. Оно лучезарно и удивительно.

— Это не я, — восхищенно шепнула Алинка.

— Это ты, — ответил Джон. Он взял ее руку в свою и покрыл долгими страстными поцелуями. — Это ты, — снова сказал он. Витиеватые орнаменты и нежно-золотистые ковры зала потонули в мягком полумраке. Алинка закрыла глаза. Она дрожала. Она видела перед собой лицо Джона, но каким-то невероятным образом оно сливалось с Витькиным лицом. Она слышала голос Джона, но в сердце звучал Витькин голос. Она хотела его, потому что она так долго хотела Витьку.

— Пойдем, — пригласил Джон.

— Куда? — спросила Алинка. На самом деле ей было все равно куда. Ей действительно было все равно, куда идти за Витькой, хоть на край света. Неожиданно в ее сердце заиграла музыка. Как тогда, когда она сидела в своей комнате перед стареньким пианино. «Боже мой, что я делаю? — пронеслось в ее голове. — Ведь мне еще нет и семнадцати». Но так ли это важно, оправдала она себя.

Конечно, она могла бы просто отказать ему. Как много раз она произносила это заветное слово: «Нет». Как много раз оно спасало ее от чересчур настойчивых поклонников.

Но на сей раз ей не хотелось произносить это слово.

«Будь что будет», — решила про себя Алинка и, закрыв глаза, поплыла по бурному круговороту чувств. Легкий дурманящий аромат коньяка ударил ей в голову. Поцелуи Джона сводили ее с ума. Она приникла к нему всем телом, откинулась в его объятиях и подставила лицо нежным и горячим губам мужчины.

— Пойдем, — снова пригласил ее Джон, и она послушно поднялась и пошла рядом, придерживаясь за его руку. Ее слегка покачивало, голова кружилась, а во всем теле плескалась сладостная истома.

Они вошли в затемненный номер отеля. Алинка посмотрела в слегка прищуренные глаза Джона и едва подавила сладострастный стон.

Наконец Джон снова обвил ее гибкий стан руками. Он прикоснулся горячим дыханием к влажному виску Алинки и прошептал «дорогая», потом он шептал еще что-то, но Алинка не вслушивалась в звуки. Дрожа от внутреннего напряжения, она поймала своими губами его рот и проникла в раскрытые губы нежным и теплым язычком. Совсем так, как это делал он. Джон мягко высвободился от ее всепоглощающего поцелуя и стал касаться губами ее шеи, плеч, щек. Он прошелся по дужкам бровей и трепетным язычком стал щекотать реснички.

Алинка вибрировала всем телом. Она ощущала, как по ее бедрам скользит его жаркая ладонь, и с беспомощным содроганием ждала продолжения.

Джон взял губами мочку ее уха и неожиданно глубоко проник живым языком вглубь. Словно электрический ток пронзил Алинкино тело. Он обхватил руками ее бедра и стал плавно и медленно, будто в танце, прижимать их к себе. Это действовало неимоверно возбуждающе. Алинка проваливалась в чувственную пучину и ничего не могла поделать со своим все нарастающим и нарастающим желанием.

Джон уложил ее на кровать. Он, не торопясь, расстегнул на ее груди мелкие пуговки французской блузки, и пока правой рукой он освобождал бусинки пуговок от петель, левой мягкими круговыми движениями массировал тугую и плотную от напряжения грудь Алинки.

Алинка сходила с ума от блаженства. Бедра сами распахивали гостеприимный и ждущий Сезам. В голове звучала мелодия, потрясающая, мощная, невероятная музыка любви.

Джон освободил теплые нежные бугорки от стесняющей их ткани, и словно что-то взорвалось внутри у Алинки. Страстные поцелуи обжигали ее грудки и заставляли сердце биться с ошеломляющей силой. Алинка трепетала. Она стонала и руками ласкала его спину, как бы принуждая к тому, чтобы он наконец овладел ею. Но Джон мучил ее, заставляя сгорать на медленном, невыносимо сладком огне страсти.

Он коснулся ложбинки между остренькими тугими грудками, губами пробежал по животу, кончиком языка проник в пупок и стал медленно вращать языком, одновременно сводя Алинку с ума горячими ладонями на напряженной и извивающейся талии.