Открой своё сердце (СИ)

Тобирама качнулся, как завороженный, буквально стек на пол. Потянулся поцеловать эти яркие, чуть припухшие губы. Поцеловать, вылизать изнутри рот, прижаться кожа к коже, чтобы прошибло жаром до самого нутра…

А через пару толчков Изуна приблизился совсем вплотную, обнимая ногами, ухватился там, внизу, направляя в себя, и со стоном насадился, не сдерживая дрожь наслаждения. Тобираму в очередной раз тряхнуло, бедра сами дернулись вперед. Разрядка, чтобы мысли не туманились? Сейчас такой вариант казался неимоверно глупым. Как можно отказаться от такого жаркого, податливого, страстного Изуны в руках? Как отвергнуть прижавшегося к спине Хашираму, который через их плечи втянул в поцелуй Мадару?

Как вообще можно думать о чем-то, кроме этой выворачивающей наизнанку близости?

Мадара целовал кусаче, заглянул в глаза, безмолвно спрашивая, не сильно ли его оттесняют. Они с братом как-то естественно действовали вместе, в основном на новенького и недолюбленного. Всё в порядке, безмолвно откликнулся Хаширама. Всё же он таким действом успел насладиться ещё позавчера, еле утром ноги унёс…

Мадара прижался к спине брата и толкнулся, направляя себя туда, где уже было не пусто. Изуна выгнулся, зарычал восторженно, закатывая глаза. Зрение расфокусировалось, и шаринган отключился. Тобирама сжал зубы, пытаясь сдержать клацанье — потому что справиться с прокатившейся по телу дрожью возбуждения было решительно невозможно.

— Ш-што вы творите-е-е-е…

Мадара коснулся шеи брата губами, посылая в сторону Сенджу обжигающий взгляд.

— Мы делаем хорошо, ах! — прошептал Изуна, опуская голову и глядя точно таким же демоническим, обжигающим взглядом.

Не за то Мадару демоном прозвали, ой не за то…

*

Утром Тобирама самокритично признал, что без помощи брата не справился бы. И потому, что Хаширама был первоклассным медиком, и потому, что вчера он всё же оттянул на себя хоть какую-то долю внимания Учих. Выносливость выносливостью, но если бы не милосердный шосен от ани-чана, Тобирама просто не встал. Так и лежал бы высококачественным затраханным желе на противне имени Учих. А так — тело было легким-легким, голова — пустой-пустой, и даже мысли будто бы отрастили небольшие чакрогенераторы и стремились улететь. Торью казалось, что его буквально распирает изнутри энергией.

И дразнить красноглазый клан уже оказалось не так интересно. Хотелось разве что погладить котиков по голове и выдать им красивые, чёткие инструкции. И как-то оказалось, что несмотря на отсутствие суровой концентрации, дела в таком состоянии решаются гораздо быстрее. Сенджу даже удивился, когда внезапно оказалось, что всё, запланированное на сегодня, уже выполнено.

А он-то удивлялся, как семейные куноичи находят время на всё…

Можно было бы потренироваться или найти ани-чана, а то и вовсе выцепить кого-нибудь из братьев-Учих… но Тобираму отчего-то потянуло на скалу над новым поселением. Сесть на высоте, окинуть взглядом уже начинающие обретать очертания улицы между деревьями. Немного помечтать о том, каким будет это новое селение. Прикинуть, где может быть их дом. Общий, на четверых — почему бы и нет? Даже придумывать ничего не надо, всё равно во главе союза станет либо Хаширама, либо Мадара — другие просто не потянут. Или оба вместе…

Ощущение чужой чакры, толкнувшееся в упертую в землю ладонь, заставило нахмуриться и накинуть технику хамелеона. Чакра была знакомая, но Тобираме просто не хотелось ни с кем сейчас говорить, чтобы не растерять это смутное ощущение, что вот-вот оторвешься от земли.

— Предатели… все предатели…

Голос тоже был знакомым, но по чакре Тобирама всё же опознал невольного нарушителя своего спокойствия быстрее. Шинджи, не самый лучший боец клана, но и не из последних. Холост, сирота, командовать группой не потянет, но хороший исполнитель. Что могло привести его сюда, да ещё и зацепить настолько, чтобы он начал разговаривать сам с собой? Нужно разобраться, такие гнойники имеют обыкновение отравлять всё окружение.

— Все предатели… — Шинджи наклонился, складывая печати.

Тяжеловесная чакра Дотона мазнула по восприятию, а мужчина наклонился, закладывая в свежесформированный шуфт… Тобирама прищурился… взрывпечать. Но какой смысл? Эта скала крепка на удивление, её и мощными техниками вдруг не обрушишь. Пожалуй, стоит подождать.

Пять взрывных свитков, двадцать, пятьдесят… Торью хмурился всё сильнее. Полностью схему минирования он не восстановил пока, но, судя по всему, ставка была не просто на «взять количеством», а ещё и на природную структуру самой скалы, чтобы усилить внутренние трещины и слабые места. Как пользователь Дотона, Шинджи вполне мог их найти.

Тобирама прищурился, превращая глаза в узкие щелочки. Медленно, чтобы не сбить технику хамелеона, сложил печать концентрации. Растянул сенсорику по максимуму.