Открой своё сердце (СИ)

Изуна трагически застонал, прежде чем накинуться с поцелуями. Рука, плечо, шея, висок… Ну просто невозможно удержаться.

А Тобирама и не пытался зажаться, Тобирама откинул голову назад и сладко застонал, подаваясь под ладони, прогибаясь под ладонями… прижимаясь щекой к щеке Изуны, плавясь под его ласками.

Подумав, Изуна решил, что нечестно отбирать у Хаширамы… «площадь воздействия». Поэтому он приподнял несопротивляющуюся тушку Тобирамы, усадил его так, чтобы он упирался спиной ему в грудь и начал беспрепятственно лапать, выцеловывать, наглаживать. Можно, наконец-то можно… откликается, о-о-о, как он откликается! Ласкать не устанешь! Он сам иногда подобным грешил и долго не понимал, почему Мадара ласкал и тащился, хотя к себе даже не прикасался… А тут прямо мурашками продирало.

Тобирама целовался, целовался до распухших губ и начинающей кружиться головы, тянулся к брату и откидывался обратно, под ласковые ладони Изуны. Выдыхал, отпускал с губ стоны, жмурился. Честно старался ласкать в ответ, но путался в собственных руках, тонул в ощущениях, как в самом сильном водовороте.

И, вынырнув на какое-то мгновение, поманил и Мадару к себе.

Тот чуть повернул голову и послал в его сторону серьёзный, тяжёлый, обжигающий взгляд. «Хочу. Сейчас. Всего. Полностью», — чётко и требовательно читалось в нём. В комнате мгновенно стало жарко, а дыхание перехватило от давления чакры. Учиха медленно, словно преодолевая статичность, приподнялся и двинулся в его сторону. Два почти незаметных движения, и одежда летит в сторону. Мадару не устраивал этот детский сад, когда все целуются, но даже никто до конца не разделся.

Тобираму пробрало до мурашек по позвоночнику и пересохшего горла. Он, как заворожённый, потянулся навстречу, вцепился в волосы, дёргая Мадару на себя, желая окунуться в это обжигающее пламя полностью. А тот не стал подчиняться, сам дёрнул его на себя, поднимая на ноги, вцепился в губы обжигающим, всепоглощающим поцелуем, почти удерживая на весу расслабленное предыдущими ласками тело. Освободить от одежды, прижать к себе, притереться, крепко сжать ягодицы и закинуть ногу к себе на бедро. Ощутить, как в плечи впиваются ногти, а поцелуй крепнет, становится кусачим — Тобирама неуловимо быстро перетек от расслабленной нежности к яростной страсти. Это было именно то, что привлекало и завораживало его в Мадаре. То, на что хотелось отвечать собственными эмоциями.

А ещё — укусить Изуну было бы неправильно, ему не хотелось причинять боль. А вот удержаться от того, чтобы оставить алый отпечаток зубов на плече Мадары, оказалось просто невозможно.

Довольное шипение, скользнувшие по плечу жёсткие волосы, рука, просунутая между их животами и обхватившая оба члена.

— Кусай, не стесняйся, — поощрил Мадара.

Изуна хихикнул и снова мягкими движениями отвоевал себе частичку Тобирамы, слегка расцепив парочку ниже пояса. Учихе было любопытно, каков он на вкус там, и сдерживаться он не собирался. Прижался губами, лизнул. Посмотрел вверх с озорной насмешкой в глазах. Сенджу ахнул, сжал пальцы ещё сильнее — где тут удержишь равновесие, когда одна нога и так уже закинута на бедро, а Изуна ещё и гладит под коленом… ащщщщщ! Хаширама обнял брата со спины, давая опору, потерся носом о затылок. Ощущение перехлестывали друг друга, наслаивались, плескали. Разрывали в разные стороны.

Но Тобирама ни за что не отказался бы ни от малейшего градуса этого накала.

Изуна мурлыкнул довольно и заглотил, сразу и целиком, втянул в ненасытный влажный и горячий рот, наслаждаясь ощущением скользнувшей по горлу плотности. А руки уже скользнули выше, распутали пояс Хаширамы и ухватились за его твёрдую и нежную плоть.

— Мурр…

Мадара опустил голову, посмотрел на брата. Опустился рядом с ним на колени, оттянул за хвост и крепко, развратно поцеловал в губы. А затем они переглянулись и перевели хищные взгляды на Сенджу. Тобирама нервно облизнул губы, Хаширама рвано вздохнул.

— Как вы похожи сейчас…

Добавлять, что вот от этого взгляда пробирает дрожью гораздо сильнее, чем от активированного шарингана, он не стал. Но Учихи и впрямь смотрели так, будто были готовы сожрать, лишь бы не делиться ни с кем, кроме уже присутствующих здесь.

Учихи рванулись вперёд, синхронным, слитным движением прижимая к себе Сенджу и жадно заглатывая до того, как они успели опомниться и как-то испугаться. Они умудрялись с урчанием сосать и ласкать друг друга, будто слепые, которым развязали руки спустя неделю. Мадара щедро облизал свои пальцы и завёл руку за спину брату. Хаширама запустил руку в жесткие черные волосы, мелодично застонал. Тобирама запрокинул голову, жадно хватая ртом воздух. Старшему Сенджу было проще — более спокойный по темпераменту, более привыкший чувствовать открыто, да и уже успевший испытать на себе страстность Учих… но и ему сносило голову напрочь.

Учихи чуть сдвинулись, Изуна полууселся на колени к брату, чуть раздвинув ноги в стороны. Уселся раз. И ещё раз, запрокинув голову и сладко застонав. А затем он облизнулся и поманил Сенджу к себе.