Откровение

Хочу вспомнить вечер до «Оскара», когда Никита был у нас дома. Я не помню, что именно было, – мы проболтали весь вечер. Макс так любил Никиту, у них была какая-то духовная связь и очень большое взаимопонимание. Говорили. Макс никогда в жизни не пил (теперь мы знаем, что у него были таблеточки каптагон). А Никита хорошенько выпил и был веселый, остроумный и счастливый. Мы сидели, разговаривали. Дети не выдержали и в результате упали в центральной комнате на полу обе – Надя и Настя – и уснули.

У меня есть такая фотография: мы с Никитой сидим на диване, он слегка навеселе и надел Настин бархатный шекспировский берет, а я легла к нему на плечо. Было очень поздно, 2 часа 30 минут, и мы сидели, еще не догадываясь, что несколькими часами позже спящая на ковре Надюшка будет стоять вся в бантах и получать с папой «Оскар». Какое благословение Господне! Я очень горжусь людьми нашей страны.

Уж коли я затронула тему, как одевалась молодежь и очень состоятельные люди Голливуда в то время, хотела бы чуть-чуть добавить свою личную историю. Смешно, что суперзвезда Голливуда Микки Рурк (фильм «Девять с половиной недель») научил меня, как одеваться в Голливуде.

Я очень любила ресторан Cafe Roma. Я всегда одевалась очень современно, красиво, но это было элегантно и по-европейски: в какой-нибудь роскошненький туфель на каблучке из змеи или чего-то такого, красивый летящий свободный костюм… А мне было всего лишь 32 года, когда я оказалась в Голливуде.

И вот Cafe Roma в Беверли-Хиллс. Я так любила в него ходить. Там тоже был натянут экран, и вечером, вернее ночью, показывали фильмы. Боже мой, от начала до конца, вся классика: Висконти, Феллини, Пазолини… Там по экрану бегали Мастроянни, Джульетта Мазина… То есть ты приходишь, ешь и еще смотришь классику, чему-то учишься. Это настолько потрясающе. Ресторан был и внутри, и на улице, а рядом находился магазин солнечных очков – самый лучший в городе. В дальнейшем я узнала, что этот магазин принадлежал Микки Рурку и он часто приходил в зал отдохнуть, пообщаться с продавцами.

И вот что интересно. Захожу я днем, вся такая европейско-элегантная – на меня ноль внимания. Думаю, как интересно, что никакого внимания нет… Так происходило много месяцев подряд. Потом я заметила, как одевается Микки Рурк: он всегда носил полурваную майку, бандану на голове, какие-то непонятные шорты, все свободное и легкое. Тогда я в первый раз подумала: «Может, мне тоже нужно пересмотреть свой стиль в этом городе?» Я купила себе шорты с дырочками, тоже надела коротенькую маечку до пупка. Сейчас уже не помню, как я оделась, даже и не дорого, хотя вещи не были дешевыми.

И в таком полуспортивном, а главное, в полунебрежном стиле я пошла в Cafe Roma, где зависал Микки Рурк. Боже мой, это была сенсация! Он бегал вокруг меня петухом. Он затащил меня в магазин, начал лично предлагать мне очки, потом взял и подарил мне очки, потому что сказал, что именно эта пара мне идет. Он был, кстати, прав – очки, конечно, он мне дал дизайнерские. Но это было другое искусство. Он мне дал такие, знаете, круглые, супермодные, потому что мои очки были из Европы, роскошные, суперэлегантные и для другого человека, для другой женщины. И вот теперь мой образ был completed for Hollywood (готов для Голливуда). Интересные люди дополняли мое понимание, что любит Голливуд.

Кстати, когда меня в первый раз отправляли на Каннский фестиваль из СССР, у нас была очень интересная команда. Режиссер, Андрей Сергеевич Кончаловский, аристократ и образованный человек, хорошо разбирался в стиле. Еще ехали Никита Михалков, Людмила Гурченко, – как всегда, в роскошных туалетах, – министр кинематографии Филипп Тимофеевич Ермаш и я, Наталья Андрейченко. Кстати, мы получили-таки специальный приз Каннского фестиваля, все было не просто так, нас не просто так отправляли.

Так что я хочу сказать? Когда меня в нашем комитете киноискусства готовили к поездке, мне сказали: «Очень важно, чтобы днем одежда была немножечко небрежная, вы можете одеваться как угодно, даже когда вы идете в ресторан. Но вечером вы должны обязательно быть элегантнейшим образом одеты. И очень важны меха, они носят накидки. У вас есть меха?» Господи, нашли что спросить у 22-летней девочки. Какие меха? Бедная Наталья Андрейченко, как сумасшедшая, стала добывать какие-то меха и там и сям, потом кто-то для меня раздобыл (это было ужасно) какую-то норку, которая была сшита из маленьких лоскутиков, чтобы она была как шарф. Это было лучшее, что я могла себе позволить по деньгам и т. д., хотя деньги я всегда зарабатывала несметные. Но это отдельный разговор – куда те деньги уходили, когда мне было 22 года.

И самое интересное, что я так долго старалась, так старалась, но у меня не было платья. И поэтому я полетела на Каннский фестиваль вообще без вечернего платья. У меня была, правда, роскошная русская национальная рубаха в пол, вручную расшитая нитями и бисером – настоящее произведение искусства. Я ее очень любила, но, к сожалению, на ней были пятна. И она была прямой формы, поэтому очень меня толстила.