Откровение

Может, он все-таки демон? Демон, который притворяется вампиром, чтобы обманывать людей и покупать их души? У Анжелики целых две души. У Гарда тоже. Ценная добыча. Все равно, что две шкуры с одного зверя содрать.

Это бы все объяснило, стало бы ответом на все вопросы. И это было невозможно. Демоны не просто ненавидели вампиров, не просто испытывали к ним отвращение, демоны, вроде как, считали, что вампиров не может быть, и то, что они есть, принимали как факт, с которым нельзя мириться. Как ошибку, которая рано или поздно будет исправлена.

Почему сами до сих пор не исправили? Да хрен их поймет. В такие дебри Гард никогда не лез. В этом христиане разбирались, но христиане в Ифэренн не так уж давно завелись, а до них дураков не было к демонам в душу лезть. Тут важно, что демон вампиром не притворится никогда, потому что нельзя притвориться тем, чего нет. Демон, если попробует выкинуть такой фокус, тут же исчезнет. В прах рассыплется, огнем сгорит, просто выключится, как изображение на экране, или еще как-нибудь перестанет быть. Гард не знал, как именно уничтожаются демоны.

Никто не знал, так ведь? Потому что они не уничтожались. Они же… ну… демоны.

Христиане знали. Чтоб им! Все-то они знают, что надо и что не надо.

— Мне нужен материал для исследований, — сказал Вольф. — Вы можете его предоставить. По-моему, все складывается наилучшим образом.

— А что исследовать-то? — Гард понимал, что даже если он не согласится, Анжелика его уговорит. Надо было хоть попытаться разузнать, во что Вольф их втягивает. — Ты же не ученый.

Вот опять. С чего он взял, что Вольф — не ученый? С того, что тот сумасшедший? Так в трех фильмах из десяти, где есть ученые, они обязательно психи. И, кстати, гении.

Правда, обычно небогатые.

— Сосуществование двух душ в одном теле практически не изучено, — замечание про ученого Вольф оставил без внимания, — никому не нравится быть подопытным, и двоедушцы не исключение. В общем, решайте. Как со мной связаться ты знаешь.

Гард не знал… или? Ну, да, само собой, код юортера Вольфа уже был известен и его юортеру, и бортовому компьютеру «игваля», и наверняка на видном месте лежал в папке с контактами на рабочей машине.

С кем они связываются? Чем рискуют?

Этого Гард не знал. Но знал, что на кону.

Жизнь Анжелики. То есть — смысл ее жизни. Ради этого стоило рискнуть. Хотя бы даже и душой, все равно стоило. Потому что душа Анжелики, та, которая человеческая, не живет по-настоящему, пока по-настоящему не живет сама Анжелика.

— Ладно, — произнес он вслух. — Что я должен сделать? Договор какой-то подписывать надо? Кровью? Чернилами? Духоотиском?

— Не надо ничего подписывать. — Вольф развернул перед ним виртуальный бланк договора, — Вот тебе стандарт этических норм и качества научных исследований, подразумевающих участие живых разумных в качестве испытуемых. Тут, как видишь, значительно больше одной страницы. Так что почитайте дома, подумайте. Обратите внимание на этот пункт: «право участников исследования на безопасность и благополучие — наиболее важный вопрос и должно превалировать над интересами науки и общества». И на этот: «в любой момент вы можете выйти из исследования».

Он говорил, цитаты в тексте подсвечивались, Гард уже ничему не удивлялся. Даже если Вольф демон, эти два пункта обеспечивали им с Анжеликой безопасность.

Он хмыкнул и покачал головой.

Эти пункты обеспечивали им безопасность только в том случае, если Вольф демон. Вампиры от соблюдения договоров не зависели, они, как люди, запросто могли нарушать любые обещания. Правда, обычно не нарушали. У них, бессмертных, репутация решала всё. Стоит один раз попасться на том, что не сдержал слова, и никто больше не станет иметь с тобой дел. Веский повод быть честным для любого мертвяка, кроме этого, сидящего напротив с таким видом, будто видит собеседника насквозь и от души веселится. Гард понятия не имел, кто такой Вольф, но помнил, как смотрели на него вампиры на приграничной заправке и знал, что сейчас Вольф живет в самом сердце Вахи. Он слышал, что есть вампиры — всего несколько — чьи возраст и сила делают их равными фейри или даже демонам, и что на этих вампиров распространяются те же правила, что и на остальных: будь честен, если не хочешь оказаться изгоем. Так откуда подозрения, что Вольф вне любых правил, запретов и границ?

Да ниоткуда. Просто он — единственный из тех легендарных вампиров, кого Гард увидел своими глазами. С непривычки любой из них может за князя сойти, а князьям-то законы точно не писаны. И, кстати, Гард, возможно, единственный из ныне живущих, кто видел своими глазами хотя бы одного легендарного вампира. Есть, правда, еще святой Артур, тот вообще со всеми мертвяками накоротке, включая самых древних и могущественных, но он не считается.

— У тебя будет время прочесть стандарт, — Вольф откинулся на спинку стула, взгляд его из веселого снова стал заинтересованным. — А пока ты еще здесь, расскажи мне про жизнь в Немоте. Про фейри. Как там у вас всё устроено?

ГЛАВА 3