Откровение

Некротическую энергию. Но посмертные дары не могут свести с ума. Зависимость от них появляется довольно быстро, однако симптомов, хоть сколько-нибудь схожих хоть с каким-нибудь душевным заболеванием, у нее нет. Честно говоря, она даже на убийства не подвигает, всего лишь на желание находиться рядом с тем, кто убивает. С одним-единственным существом, умеющим отнимать посмертные дары и отдавать их.

Так все-таки посмертные дары или некротическую энергию? Разница есть, и существенная. Каждое мгновение кто-то где-то умирает, не обязательно люди, абсолютно не важно, кто — посмертные дары остаются после любой смерти. Кроме смерти эльфов, от тех никакой пользы. Чтобы отнять посмертный дар, нужно быть рядом с умирающим.

А если не быть? Куда он девается? Некротическая энергия рассеяна повсюду, что нужно, чтобы ее забрать? Может ли быть, так, что не нужно ничего, достаточно быть… кем-то? Не-человеком. Забирать, не замечая, как забираешь боль пациентов. Концентрация рассеянной энергии настолько невелика, что на фоне десятков тысяч посмертных даров, отнятых у убитых Князем орков, ее не заметить, даже если пытаться следить за собой.

Что, вообще, о ней известно? Кроме названия.

Зверь и название-то узнал недавно. От Ринальдо. Тот обмолвился, что впервые видит естественный трансформатор некротической энергии. Зверь заинтересовался неестественными, сиречь, искусственными, и выяснилось, что их не существует, но над их созданием бьются уже несколько столетий. Ринальдо же рассказал и о том, что такой трансформатор произвел бы революцию и в экономике, и в промышленности, и в науке, если подразумевать под наукой магию. Освоив некротическую энергию, люди перестали бы зависеть от энергии стихий. Перестали бы зависеть от самих стихий. Полное самообеспечение. Сами живут, сами умирают, сами пользуются собственной смертью. Идеальное общество!

Зверь так понял, это было бы чем-то вроде перехода от лучин сразу к холодному синтезу, минуя стадию свечей, газа и электричества.

Аккумуляторы некротической энергии существовали давным-давно, были крайне просты в производстве и поэтому дешевы, но без трансформаторов — полностью бесполезны.

— Ты мог бы их использовать, не будь у тебя запаса посмертных даров больше, чем я могу представить, — по тону Ринальдо ясно было, что представлять он и не хочет, и так знает, на что способен его старший брат, когда отдается делу целиком. — А больше — никто и никак. Пока они нужны только для попыток создать трансформаторы.

То, что попытки не прекращались, вызывало уважение.

— …Мит перз! — Зверь подпрыгнул на стуле и остановил вращение голограмм вокруг себя. — Тасррозар схасгарх![3]

На Этеру были десятки тысяч разнообразных институтов и исследовательских центров, и в сотнях из них так или иначе, с разным уровнем энтузиазма, но занимались изучением некротической энергии. Тема-то… безнадежная, но перспективная. На нее, пусть и по капле, всегда выделялось государственное финансирование.

Клиники душевнобольных, показавшие чуть лучшую статистику выздоровления, все соседствовали с лабораториями по изучению некротической энергии. Ее же, энергию эту, пытались использовать для лечения. Искали способы создания «мертвой воды» из сказок. Ну, а где лечение, там и больницы, и в некоторых из этих больниц — отделения для сумасшедших.

Здесь, в Удентале, к северу от больничного парка, вообще, целый магический университет. От клиники он отделен кирпичной оградой, за которой парк просто продолжается, и всех отличий между кампусом клиники и кампусом университета — это застройка. В клинике среди деревьев разбросаны коттеджи, по одному на одну-две семьи, а в университете — двухэтажки-общежития на полтора десятка комнат.

Удентальский университет — единственный на планете вуз, где учат магов-людей.

А клиника Тройни могла похвастаться впечатляющими результатами лечения всего на свете. Но это же клиника Тройни. Опять-таки, единственная на планете. Кто от нее когда других результатов ждал? Кто эти результаты объяснял иначе, чем охренительным коллективом, где талант на таланте, и каждый с Дарнием лично знаком?

А если дело в университете? В какой-нибудь… — Зверь мысленно прошерстил список всех университетских подразделений, включая АХЧ… — кафедре инфернологии и не-мертвых состояний. От одного названия жуть берет! Уж там-то точно все полки забиты аккумуляторами, и зомби на велотренажерах вырабатывают некроэлектричество двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Он остановился у окна — заставил себя остановиться, когда понял, что мечется по ординаторской, перепрыгивая через подворачивающуюся под ноги мебель. Как все-таки хорошо, что Тройни позволил ему оставаться здесь в одиночестве!