Откровение (СИ)

Вдвоем они быстро справились с выбранным кустом, а затем еще с одним, и еще… Гарри удивился тому, как комфортно ему было работать со Снейпом вдвоем – тот не сыпал ехидностями, не повышал на него голоса, не делал никаких замечаний. Было заметно, что такое занятие Снейпу по душе. Он лишь время от времени, выискивая следующую растительную жертву на ингредиенты, внимательно поглядывал на остальных студентов, проверяя, заняты ли они делом или им необходимо об этом напомнить, да раздавал указания - кому и чем следовало бы заняться. Лишь под конец урока Снейп отпустил Гарри к друзьям, предварительно заметив:

- Теперь я буду знать, кого отправлять за корневищами – у вас неплохо выходит справляться с ними. Возвращайтесь к сбору желудей, а то ваша невеста скоро заработает косоглазие, не сводя с вас глаз, - слова прозвучали лишь слегка насмешливо, словно Снейп и в самом деле серьезно считал, что у Поттера есть невеста. Гарри, воодушевленному хорошим к себе отношением в течение ближайших полутора часов, почему-то захотелось уточнить:

- Вы о Джинни? Мы с ней просто друзья, - он и сам не знал, зачем так разоткровенничался со Снейпом и, вспомнив его вредный характер, приготовился к очередной обидной остроте либо в свой адрес, либо в отношении Джинни.

- Это вы так считаете, или она вам сказала? – снимая перчатки, аккуратно сворачивая их грязной стороной внутрь, словно между прочим поинтересовался Снейп, в очередной раз заставляя Гарри ошибиться в своих прогнозах относительно его непредсказуемого характера.

- Мне так кажется, - смутился Гарри. Не ответить на вопрос было бы невоспитанно, учитывая, что сам вроде как спровоцировал его, а с другой стороны – какое дело Снейпу до таких подробностей.

- Идите, Поттер, - Снейп только слегка наклонил голову, давая понять, что он услышал ответ. Знал бы Гарри, каких сил тому это стоило в тот момент, когда хотелось довольно заулыбаться.

Вечером, сидя в факультетской гостиной, Джинни, отбывшая накануне свою вторую самую ужасную в жизни отработку, попыталась развить тему «Снейп – гад, который не дает никому спокойно жить», приводя в пример и сегодняшнюю «эксплуатацию» Гарри. Однако ни у кого не возникло желания ее поддержать, потому что в итоге урок в лесу всем понравился. А сам Гарри так и подавно не был с ней согласен по поводу «эксплуатации» - ему работа в паре со Снейпом преподнесла очередную возможность понаблюдать вблизи за этим сложным человеком.

***

Время шло, Снейп продолжал удивлять Поттера неожиданными поручениями – то попросит передать профессору МакГонагалл какие-то пергаменты, то пригласит в класс перед уроком, предложив расставить на столах студентов коробки с приготовленными для занятия ингредиентами, заведя при этом ни к чему не обязывающий разговор, словно они давние приятели. А то и вовсе вдруг оставит после урока, чтобы повторить ту часть темы, которую Гарри явно не смог понять из пройденного материала. Свои действия Снейп не объяснял, а Гарри у него и не требовал этого, продолжая удивляться тому, как может измениться отношение к человеку со столь скверным характером, если подобраться к нему ближе. Теперь Поттер понимал, почему слизеринцы так любили своего декана – за грубым и неприятным фасадом скрывался обычный человек, способный на понимание и компромисс. У него, конечно, были свои принципы и личные правила в общении с окружающими, но на поверку выходило, что они не столь и ужасны. Снейп был исключительно требователен к себе и никогда не ожидал от других того, на что был не способен сам. Не прошло и месяца, как Гарри понял, что большая часть высказываний Снейпа его теперь не то что не раздражает, а порой даже очень веселит той меткостью, с которой была охарактеризована чья-то оплошность.

Личное общение с Джинни теперь ограничивалось прогулками на свежем воздухе, если позволяла погода. Мягкие намеки на интим Гарри игнорировал, а настаивать Джинни не спешила, пытаясь разобраться, что его смущает в подобных отношениях. Казалось, она и сама уже не была уверена, стоило ли ей тогда проявлять инициативу так открыто и доводить все до занятия сексом. А Гарри смотрел на Джинни и никак не мог понять – что такого особенного он в ней находил раньше. Нет, она не была ни уродливой, ни сварливой, ни глупой. Вполне симпатичная девушка, с довольно покладистым характером, умеющая заботиться о людях, веселая и неравнодушная к нему, к Гарри. Но обостренная по неведомым причинам интуиция категорично утверждала, что в Джинни нет ничего, что могло бы его привлечь к ней настолько сильно, чтобы он пожелал бы связать с ней свою жизнь. Столь неурочное озарение, которое могло бы объяснить, почему они больше не спешили уединиться в комнате с кроватью под пыльным балдахином, заставляло Гарри усерднее присматриваться к Джинни, что приносило не слишком приятные результаты.