Откровения Ангелов-Хранителей. Путешествие по Индии

– Ну ладно, с тобой было интересно пообщаться, – мой сосед встал с кресла и, шаркая ногами, направился в свою комнату. Он передвигался характерной для всех наркоманов походкой – старческие шаги, с еле поднятыми над полом подошвами обуви, согбенные плечи, сутулая спина. «А ведь еще молодой парень. Ему всего двадцать восемь», – пронеслось у меня в голове.

Наркотики очень серьезно гробят здоровье и внешний вид. Распространенная картина в Гоа – молодая красивая девушка с фигурой старушки: съежившиеся грудь и ягодицы, нездоровая худоба, дряблые мышцы. Это последствие употребления наркотиков.

Официально наркотики в Гоа запрещены. Но, судя по количеству и назойливости местных дилеров, буквально на каждом углу предлагающих: «Гашиш, кокаин, экстази!», этот бизнес находится под надежным прикрытием.

Не редко на улицах Анджуны можно встретить очередного обдолбанного наркомана, как, например, вот такого:

– Хайль Гитлер! – парень с безумно вытаращенными глазами неожиданно выкинул вперед правую руку в нацистском приветствии. Покачнулся на месте и, с трудом сохранив равновесие, начал горячо и сбивчиво вещать на русском языке:

– За нами всеми следят! Машина из Кремля за мной уже выехала! Я их уже вижу!

– Судя по голосу – русский, – произнес я.

– Он опасный или нет? – спросила меня Алекса.

– Кто его знает, – откликнулся я, – может, он сейчас вместо нас видит двух больших лиловых зайцев. А может быть, инопланетян в скафандрах. Близко к нему подходить не стоит.

– О, мой фюрер! – парень неожиданно вскинул ладонь в мою сторону. – Яволь, мой фюрер!

– Ему, поди, кажется, что он в Третьем рейхе! – сказал я. – Галлюцинации. Кино про фашистов смотрит.

Мы обошли стороной стоящего столбом посреди дороги наркомана и направились к себе домой.

Спустя час мы вышли на местный рынок и вновь встретили этого бедолагу. Он лежал возле двухметрового христианского креста на земле рядом с перекрестком в полной отключке. Со стороны даже не было понятно – жив он еще или уже умер. Вокруг толпились любопытные индийские зеваки и двое хмурых полицейских в униформе песочного цвета.

Я обратил внимание, что на голой ноге наркомана есть внушительная татуировка в виде немецкого ордена – железный крест.

– У, татуировочка-то у него непростая, – заметил я, – значит, не зря он тут фашиста изображал. Видимо, в прошлой жизни был нацистом.

– Ты думаешь? – откликнулась Алекса.

– Просто так татуировку лепить на себя никто не будет. Тату – это ключ к глубинам подсознания, в свои прошлые жизни.

Вначале мы подумали, что после инцидента на перекрестке мы больше никогда не увидим этого странного парня с железным крестом на ноге. Мы же своими глазами видели, как «песочные люди» – полицейские загрузили это почти бездыханное тело в свой патрульный автомобиль. Что дальше – наверняка депортируют, если не посадят за решетку.

Но спустя несколько дней мы опять увидели нашего знакомого на улице точно в таком же состоянии. И опять это никого не шокировало. Это Гоа.

Спустя время наш сосед, искавший просветления с помощью марихуаны, уехал, и его место заняла молодая французская пара.

Как раз наступило 24 декабря – католическое Рождество в Индии. Хозяйка нашей виллы Элиза начала готовить традиционный рождественский стол. По индийской версии он состоял из куриных крылышек-тандури, испеченных на гриле, и бириани – блюда, похожего на обычный плов, но с добавлением большого количества специй.

Нас с Алексой пригласили к праздничному столу. Моя жена в ответ приготовила два традиционных русских рождественских блюда – салат оливье и жареную курицу.

В последний момент к нашему столу присоединились два молодых француза – Мелисса и Франсуа. Они только что заселились в нижнюю просторную комнату.

К Элизе на праздник в гости пришли индийские родственники и друзья. Получилась интернациональная рождественская вечеря.

Главным блюдом на столе оказался салат оливье. Он понравился всем – и индийцам, и французам. Франсуа, работая ложкой, спросил у нас:

– Это русский салат?

– Да.

– Очень вкусно. Как он называется?

– Оливье.

– Как? – французы удивленно переглянулись между собой.

– Салат назван по фамилии повара, который его изобрел. – Я начал рассказывать иностранцам историю, хорошо знакомую каждому русскому человеку. – Он француз. Люсьен Оливье.

– А почему тогда салат называется русским? – с недоумением спросила Мелисса.

– Люсьен Оливье держал в Москве ресторан «Эрмитаж». («Еще одно французское слово», – отметил я про себя.) В 1860-х годах он и придумал этот салат, который быстро завоевал популярность во всей России. С тех пор это наше национальное блюдо. Оригинальный рецепт салата выглядит иначе – туда входит еще несколько ингредиентов, типа раковых шеек, перепелиных яиц, рябчиков и красной икры. Мы сейчас едим упрощенную версию оливье.

– Все равно очень вкусно, – повторил Франсуа, – мне кажется, что у нас, у французов, тоже есть какой-то похожий салат.

– Может быть, – не стал спорить я, – у нас в России есть еще праздничное блюдо, которое готовят обычно для новогоднего стола. Называется «мясо по-французски».