Открытие

Игорь кивнул, в носу у него щекотало, будто попал туда комар, и он попятился в прихожую. Точно одурманенный лекарствами, шел по улицам до школы. Зашел в класс и незряче просидел все пять уроков. Забыл совсем про Митьку. Уроков не слышал и не понимал, что сам пишет в тетрадках. В голове только одно предложение разбиралось по частям и членам: «Всегда у вас так, у Бандуреевых!» «Но почему же у нас так, — недоумевал Игорь, — не виноваты же мы в том, что Софья Григорьевна простудилась! При чем здесь наша чуткость?»

Любину мать скрутило в один день. Хотя все знали, что у нее легкие не в порядке, никто не предполагал, что Софья Григорьевна может умереть так быстро. Она приехала из Крыма в Витимск на бухгалтерскую работу в тридцать пятом году. Здесь вышла замуж за Лукина и родила Любашку. Вынесла войну, а когда вернулся с фронта Лукин, не побереглась. Поехала Софья Григорьевна в открытой машине на подсобное хозяйство убирать капусту и простудилась.

Игорь помнил, как привезли соседку на «скорой помощи» и проносили ее в дом на носилках. Какой-то красный комок лежал на груди Лукиной, и он догадался: косынка! Еще утром она белела на голове Софьи Григорьевны, а теперь вся окрасилась кровью. Кровь запеклась и на прикушенной губе, а глаза уставились в небо, будто две стеклинки.

«Ну с Любой, допустим, я не доглядел, — тер виски Игорь. — А Софью Григорьевну сам Лукин отправлял на капусту... При чем же здесь Бандуреевы? В нашем доме, наоборот, стараются заменить Любе мать! Нет, я докажу Лукину нашу заботливость!»

Он первым выскочил из класса. Будто целый день копил силы, чтобы бежать по коридорам школы, потом вверх по главной улице и, не переводя дыхания, взлететь одним махом на лукинское крыльцо.

Дверь была приоткрыта. К запаху лекарств в коридоре прибавился какой-то непонятный горький дух. Игорь вошел в прихожую и остановился, увидев возле постели Любы Феню. Видно, Люба и слова не вымолвила, что Фене нельзя заходить в их дом. Наоборот, Люба улыбалась и разговаривала с Феней, будто уже выздоровела. А Феня помешивала какое-то желтое варево в литровой стеклянной банке.

— Главное тут медвежье сало, — приговаривала она, пробуя свое варево на язык. — Облепиха, мед, алой, шиповник, чага, иван-чай идут как добавки... Но главное, девонька ты моя, медвежье сало. Лекарственное оно — край! Мать твою вылечила бы, если б отец поменьше церемонился да соблюдал свой независимый кикет. Тебя, девонька, в обиду не дам, на ноги поставлю, никаких докторов не надо. Они уколы только могут. Исколют человека, у него и душа вон. А тут ты полезность принимаешь таежную... На-ка, ложку прими!

Люба лизнула Фенино лекарство.

— Противно, — скривилась она.

— Что ты понимаешь? — набросилась на нее Феня. — Противное в аптеке, а это соки таежные... На-ка, девонька, на!

Люба замотала головой, натягивая на себя одеяло с отцовским халатом поверх.

— Лиха беда начало, — убеждала Феня. — Потом втянешься. Выпою тебе три такие банки — забудешь про болесть, как и не было вовсе...

— Нет, не хочу такое лекарство!

Люба закрутила головой, только метнулись вокруг бантики. Кошка Маруська бросилась с тумбочки на диван, чтобы поймать тени косичек. Люба рассмеялась. «Отлично, — подумал Игорь, — ожила! Теперь Лукин отмякнет...»

Он бросил сумку, проскочил в комнату и сел перед Феней на корточки.

— Давайте я покажу ей, тетя Феня, как надо глотать лекарство! — сказал Игорь, разевая пошире рот.

Феня протянула ему ложку. Игорь спокойно взял в рот желтое месиво. Оно ударило в нёбо резким запахом. Но Игорь проглотил его, как варенье.

— Вот так, — заметила Феня, — вот молодец!

— А сказку расскажете? — спросила Люба.

— За каждую ложку буду баить, — пообещала Феня. — Как выпьешь, так и получай байку в награду.

— Про старателей-копачей и про жилу? — спросила Люба.

— Про копачей и про жилу, — согласилась Феня.

— А ты мне что должен сделать за это? — напомнила Люба Игорю, остановив еще раз руку Фени.

— Как обещал, так и будет, — ответил Игорь.

— А ну, поклянись! — потребовала она.

— Слово-олово! — дал старательскую клятву Игорь и чиркнул себя ногтем по горлу.

Тогда Люба зажмурила рыжие глаза и разинула рот. Зубы у нее были крепкие, точно разнокалиберные кварцевые камешки.

6

Игорь сдержал слово: с Митькой больше не связывался, и они не сталкивались друг с другом два года, а в начале третьего случай свел их на экскурсии в механические мастерские.

Это произошло сентябрьским солнечным днем. Весь их 8-й «А» собрался у базы приискового управления на верхней окраине Витимска. Сначала они должны были посмотреть мехмастерские, а потом спуститься в шахту. Сопровождать их на поверхности вызвался заместитель начальника управления, отец Игоря. А в шахту они должны были спуститься с Куликовым.

Игорь подтянулся, когда увидел своего отца, вынырнувшего из проходной. За отцом следовал Куликов.

— Добро пожаловать! — отец распахнул дверь проходной перед школьниками.

— Здравствуй, Дина, — Куликов поклонился учительнице и взял ее под руку.