Открытие Норильска

В начале ноября пришли олени, и мы с Базановым выехали на р. Рыбную, к Часовне, где будет формироваться караван. С нами пойдут пастухи Михаил и Афанасий Манто и долганин К. Лаптуков. Мы себе для ночевки берем нартяной чум. Это обычная, только большого размера, нарта, на которую поставлен легкий, из планок, прямоугольный каркас, обтянутый чехлом из выделанных оленьих шкур. Сверху от сырости надевается еще чехол из парусины, а внутри все обтягивается ситцем непременно яркой расцветки. Размер чума 3- 3,5 м длины, 1,7- 2,0 м ширины и 4,6- 4,7 м высоты. Внутри, в передней части, ставятся небольшая железная печка, в задней - разборные нары для спанья. Можно поставить столик, сделать одно -два окошечка. Везут такой чум б оленей. Нартяной чум меньшей величины без печки размером 2- 2,5 м длиной и 4,0- 4,2 м шириной зовется «болок». Его везут 4 оленя. Он употребляется для тяжелых дорог, где чум не пройдет.

Пока шли сборы аргиша, я определил у Часовни астропункт и решил съездить на легких санках с Костей Лаптуковым на Орон. Так зовется какой-то порог вверх по р. Рыбной.

До Орона было недалеко, всего один зимний переход - аргиш, километров 25, и мы рассчитывали попасть туда довольно быстро. Там стоит несколько чумов долган, промышляющих рыбу. Долина р. Рыбной, оказывается, еще шире Норильской, такая же бугристая, с грядами, сопками, болотами и озерами между ними. Все теперь, конечно, замерзло, и мы решили ехать напрямик, не придерживаясь реки, Костя впереди, я сзади, учусь управляться с оленями. Погода стояла пасмурная, пошел снег, спустился туман. Едем долго, а Орона все нет. По-видимому, мы его проехали стороной. Костя решил сделать большой круг с расчетом, что олени попадут на ветер от становища и сами повернут к нему. Такой прием в тундре, особенно в пургу, применяется часто. Начали кружить, и верно - в одном месте олени забеспокоились, потянули, мы их пустили свободно и скоро достигли стоянки чумов у Орона.

Порог возник в месте пересечения рекой свиты крепких коралловых известняков, образующих два трехметровых уступа, с которых низвергается поток метров 10 шириной. Под порогом большое озеровидное расширение, где по краям образовалось «улово» - обратное, довольно тихое течение. В нем-то и промышляют рыбу. Сейчас улово замерзло, и только посредине подпорожья бежит довольно быстрая талая струя от водопада. В улове подо льдом ставными сетями промышляют нельму, чира, муксуна. За зиму на сеть добывают до 2000 штук. Переночевав в чуме, на другой день вернулись в Часовню, где Базанов уже заснял р. Рыбную до устья. Глубин меньше 2- 3 м нигде не оказалось.

Теперь отправляемся на съемку. Мы с Базановым едем по обоим берегам порознь, зарисовываем, пишем. Караван идет посередине. По временам долбим лунки, мерим глубины. Они везде хорошие - более 2 м. На второй день достигли устья. Здесь стоянка и определение астропункта при устье р. Еловой. На пункте поставили четырехногую пирамиду и столб с железным листом, где указаны номер Пункта, дата и название экспедиции. Озеро при устье оказалось мелким, во многих местах лед лежит прямо на дне, торчат камни, Но фарватер от реки есть, его Ширина метров 200-250, а глубина 1,5-2,0.

Отсюда выезжаем уже из Норильской Горной долины в тундру на озеро. Ширина его большая, поэтому пойдем всем аргишом сначала по западной стороне, потом, обогнув, вернемся по Восточной. Озеро и тут мелководно, поэтому самое важное для нас - найти фарватер, проследить его и промерить. Оказывается, сейчас, зимою, по низкой воде глубокие Места на озере выделяются ямами от просадки льда, а фарватер - желобом, отчетливо видным на поверхности льда, лежащего на дне мелководья. Это явление подметил еще Харитон Лаптев, который в отчете о поездке из Дудинки к Пясинскому побережью писал: «А река Пясина вышла из озера Пясинского. Озеро это мелкое, но токмо серединою идет глубокая вода от реки Норильской в него впадающей». Поэтому я свое внимание сосредоточил на поисках фарватера, его съемке и промерах, для чего с Костей Лаптуковым ездим на санках по желобу, долбим лунки, измеряем ширину и глубину; Базанов же снимает береговые очертания озера.

По вечерам на стоянках у нас в чуме комфорт. Стоит стол, на нем керосиновая лампа, есть две табуретки. Когда топится печь, можно сидеть даже в рубашке. Но на полу вода в ведре, конечно, мерзнет. За столом можно спокойно привести в порядок свои записи, вычертить их и занести на карту.