Открытие Норильска

Погода стоит отличная, ясная и тихая, но мороз крепкий - за -30^о. Перед нами чудесная картина. Огромное озеро в рамке каменного массива гор Путорана, как их назвал Эльбей. Ширина озера здесь, на устье, километров 12, дальше к востоку оно суживается, но конца его не видно. «Аргишей шесть, однако до края будет»,- говорит Эльбей. По мере того как углубляемся в горы, высота их растет, берега становятся выше и круче. Местами они обрываются в воду отвесными уступами. Глубины тут очень большие. Дажё у берегов они достигают 10- 20 м. Весь ландшафт все больше и больше напоминает фиорды Норвегии. Там они своим происхождением обязаны ледниковой деятельности, надо думать, что и здесь этот фактор играл немаловажную роль. В средней части около устья р. Деме, где озеро образует большую излучину, взятый с собою лот длиной 50 сажен (более 100 м) дна не достал. Удлинили его бечевой, арканами - всем, что было под рукой, до 95 сажен (203 м), все же до дна не добрались. Толщина льда превышает рост человека, так что пробивание лунок пешней - нелегкий труд и занимает много времени. Врезанные в борта озера долины ручьев и речек везде дымят паром от бегущих талых вод. Разливаясь по льду, они образуют обширные наледи - амдунды. От них в страхе шарахаются наши олени, да и нам промочить ноги в теперешние морозы опасно. Ночью нас будят гул и удары, как орудийная канонада. Это ревет толстый лед озера, сжимаемый морозом. При потеплении он, наоборот, начинает расширяться, образуя поперечные гряды торосов через все озеро. Местами нам в них приходится прорубать себе дорогу. На пятый день добрались до конца озера. Длина его оказалась почти 100 км. Здесь оно сузилось всего до 300 м, но горная долина, в которой лежит озеро, продолжается и далее на восток. Значит, оз. Лама - это только затопленная ее часть, переуглубленная в результате сложных геологических процессов, среди которых ледниковое выпахивание играло немалую роль. В озеро веером впадают три речки. При их слиянии вырос громадный ледяной бугор, разбитый, как взрывом, радиальными трещинами. Из трещин фонтанами бьет вода восхитительного голубого цвета. Такой же голубой в изломе и лед. Это гидролакколит - структура, возникающая в условиях вечной мерзлоты, когда вода, попадая между двумя слоями мерзлых пород и льда, при морозе ими сжимается так, что приподнимает свою кровлю и с силой рвет ее на части. По берегам озера, особенно здесь, в глубине долины, стоит густой лес. Сказывается дренирующая роль озера, отепляющая роль его вод, наличие толстого и рыхлого снежного покрова зимой и экранирующая роль горных склонов от северной пурги. Кроме лиственницы, тут много березы и ели. Эльбей говорит, что они здесь промышляют не только белку, но и соболя.

Отсюда по глубокой поперечной долине перевалили в соседнее к югу озеро - Омук или Глубокое. Оно тоже лежит в горной долине, но размеры озера много меньше:в длину оно около 50 км, а в ширину посередине 3- 4 км. Глубин более 50 м мы не встретили. Ландшафт тоже фиордовый, как на Ламе. Продолжается на восток и горная долина озера. Это р. Муксун, которая, по словам Эльбея, вытекает из оз. Иткуль, такого же узкого и длинного, как и Глубокое. Мне очень хотелось попасть туда, но пастухи решительно отказались: боятся больших наледей и очень глубоких снегов. Пришлось уступить, тем более что предстояло еще заснять р. Рыбную и оз. Кета, из которого она вытекает.

Поехать туда решил один с Эльбеем, налегке, без аргиша. Болка с собою не берем. Там, на озере, при истоке р. Рыбной есть голомо - чум из жердей, покрытый корой и плотно засыпанный землей. Есть железная печка, так что можно переночевать. В путь тронулись в конце марта на двух легких санках по 4 оленя в запряжке. С собой я беру только спальный мешок и брезент вместо палатки, для наблюдений теодолит и хронометр в меховом футляре за пазухой. До голомо добрались за двое суток, переночевав в чуме долганина Яковенко на Ороне. Здесь, на выходе р. Рыбной из озера, буду определять астрономический пункт. Вода на истоке не мерзнет, видимо, это общее правило для всех рек севера, вытекающих из больших озер с значительным запасом относительно теплой воды. Пока я определял пункт, Эльбей съездил в близлежащий чум к долганину Седельникову, оставил там наших оленей на выпас и взял свежих кортом, во временную аренду Такой метод практикуется часто, представляя один из способов взаимопомощи на Севере. По окончании срока корта обмен происходит без затруднений, путаницы никогда не бывает. Оленеводы знают своих оленей отлично, могут различить каждого в отдельности с первого взгляда. Отбившегося, одиночного где-либо в тундре определяют безошибочно, чей он, из какого стада. А уж дикого от домашнего отличают издалека с любого расстояния.