Открытие природы

Радиолярии так красивы, писал Геккель своему товарищу по путешествиям Аллмерсу, когда вернулся в Германию, что их мотивами можно украсить кабинет, а то и «создать новый стиль!»{1981}. (Аллмерс ответил Геккелю, что его кузина уже взяла один рисунок радиолярии как трафарет для вязания крючком{1982}.) Он упорно трудился над рисунками и два года спустя, в 1862 г., издал великолепный двухтомный труд «Радиолярии» (Die Radiolarien, Rhizopoda Radiaria). За это его приняли адъюнкт-профессором в Университет Йены, той самой, где больше полстолетия назад познакомились Гумбольдт и Гёте{1983}. В августе 1862 г. Геккель женился на Анне. Он был на седьмом небе. Без нее, говорил он, он бы умер, как растение «без живительного солнечного света»{1984}.

Во время работы над «Радиоляриями» Геккель прочел книгу, которая снова изменила его жизнь, – «Происхождение видов» Дарвина. Его потрясла дарвиновская эволюционная теория: позднее он отзывался о книге как о «совершенно сумасшедшей»{1985}. «Происхождение видов» сразу ответило Геккелю на все вопросы о процессе развития организмов. По его словам, книга Дарвина «открывала новый мир»{1986}. Она предлагала решение «всех проблем, даже самых запутанных», как восхищенно писал Геккель в длинном письме Дарвину{1987}. Своим «Происхождением видов» Дарвин заменял веру в божественное сотворение животных, растений и людей концепцией, что все они являются производными естественных процессов, – революционной идеей, сотрясшей религиозную доктрину до самого основания.

«Происхождение видов» привело научный мир в крайнее волнение{1988}. Многие обвиняли Дарвина в ереси. В конечном счете теория Дарвина означала, что человек относится к тому же древу жизни, что и все остальные организмы. Через несколько месяцев после ее опубликования в Англии произошел яркий публичный диспут в Оксфорде между епископом Сэмюэлем Уилберфорсом и пламенным сторонником Дарвина, прежним президентом Королевского общества биологом Томасом Гексли. На заседании Британской ассоциации развития науки Уилберфорс провоцировал Гексли вопросом, по какой линии тот состоит в родстве с обезьянами – дедовой или бабкиной. Гексли отвечал, что для него лучше происходить от обезьяны, чем от епископа. Дебаты вышли противоречивыми и радикальными и всех взбудоражили.

«Происхождение видов» упало на плодородную почву, когда его прочел Геккель, с детства выпестованный гумбольдтовским подходом к природе; «Космос» содержал много «преддарвинских ощущений»{1989}. В следующие десятилетия Геккель станет одним из самых решительных сторонников Дарвина в Германии. (Книги Геккеля об эволюционной теории Дарвина были переведены более чем на десяток языков и продавались лучше, чем книги самого Дарвина. От Геккеля люди узнавали о теории эволюции больше, чем из любого другого источника{1990}.) Анна называла его «мой немецкий дарвинист»{1991}, а Герман Аллмерс шутил, что «жизнь Геккеля полна счастливой любви и дарвинизма»{1992}.

А потом разразилась трагедия. 16 февраля 1864 г., в 30-й день рождения Геккеля и в день присуждения ему престижной научной премии за книгу о радиоляриях, Анна умерла от скоротечной болезни – возможно, аппендицита{1993}. Они прожили в браке меньше двух лет. Геккель погрузился в глубокую депрессию{1994}. «Внутри я мертв, – говорил он Аллмерсу, – раздавлен невыносимым горем»{1995}. Смерть Анны лишила его всякой надежды на счастье. Он искал забвения в работе и написал Дарвину, что намерен посвятить всю свою жизнь эволюционной теории{1996}.

Он рассказывал Дарвину, что живет как отшельник, и единственное, что его занимает, – это эволюция{1997}. Он был готов бросить вызов всему научному миру, так как смерть Анны сделала его «неподвластным хвале и поношению»{1998}. Чтобы забыть свою боль, Геккель работал по восемнадцать часов в день семь дней в неделю год напролет.

Результатом этой отчаянной самоотверженности стала двухтомная «Общая морфология организмов» (Generelle Morphologie der Organismen), изданная в 1866 г., – 1000 страниц об эволюции и морфологии, трактат о структуре и форме организмов. (В «Общей морфологии» предложен общий обзор наук в противовес усугубляющимся разрывам между разными дисциплинами[47]{1999}.) Дарвин назвал эту книгу «самой величественной похвалой» «Происхождению видов» за все время{2000}. Это была злая книга, в которой Геккель нападал на тех, кто отказывался принять дарвиновскую эволюционную теорию. Он не останавливался перед оскорблениями: критики Дарвина пишут толстые, но «пустые» книги{2001}; они живут в «научном полусне», в «мечтах, где нет мысли». Даже Томас Гексли, называвший себя «бульдогом Дарвина»{2002}, считал, что Геккелю стоило бы немного снизить тон, чтобы издаться в Англии. Но Геккель гнул свое.