Открытие себя

– Я всегда восхищался твоей способностью быстро вычислять все в уме, Стефан. Компьютера не надо, – спокойно ответил Корень. – Но позволь внести поправки. В нынешнем комфортном режиме полета всех шестерых – да, так. Но если минимизировать все… ВСЕ! – до последней крайности, сможем. С субсветовой. Вот на это и направь свой математический и конструкторский дар. – Капитан встал, посмотрел на товарищей. – Нас послали ИССЛЕДОВАТЬ звезду Г-1830 со странным поведением. Мы уже начали это делать, кое-что открыли…

– Хорошенькое кое-что! – подал голос Бруно.

– Да. Уж как вышло. Вот и надо продолжать, выложиться в этом. Не забывайте: мы не принадлежим себе. Участие в звездной экспедиции не только шанс попасть в историю и на мемориальную доску. Вспомните, чего стоило синтезировать для нас тонны антигелия, все остальное. Это труд миллионов. И вы сами понимаете: если мы привезем на Землю скандальный факт «А звезды-то там нет», это скомпрометирует не только нас – это пустяк! – всю эту тему, все направление. Ни через двести, ни через тысячу лет никто туда не полетит. Звезд много, одна другой притягательнее. А знание действительно исключительно важное. И надо набрать его побольше. А для этого нет иного варианта, как лететь ТУДА…

– Что ж, резонно, – пробасил Бруно. – И что ты конкретно предлагаешь?

– Уменьшить конечную массу «Буревестника» настолько, чтобы лететь к Г-1830, а от нее к Солнцу, как и раньше, с субсветовой скоростью. Для этого придется частично демонтировать звездолет, оставить в Космосе лишнее оборудование, инструмент, припасы, обиходные вещи. Придется гораздо больше времени проводить во льду. Надо внимательно осмотреться, составить перечень, рассчитать – и решить… Тогда мы не проиграем во времени в сравнении с экспедицией, которую пошлют, – Корень нажал голосом, – вместо нас и после нас.

Конструктор Март нервно барабанил пальцами по подлокотнику; для него подобный поворот дел выглядел катастрофой, крушением всех планов.

– Ну и дальше? – едко усмехнулся он. – Ломать не строить, ума не надо, справимся. Ну, опустошим и уменьшим звездолет. А потом? Лететь туда – не знаю куда, искать то – не знаю что? Как в сказке! И снова окажемся в дураках.

– Ты серьезно? – посмотрел удивленно на него Корень.

– Конечно. Мы столкнулись с самым простым фактом: свет звезды распространяется не в ту сторону. Не туда. И не можем решить, антивремя это или что-то еще. А там сложнейший непонятный мир. Прилетим, удивимся и повернем назад, ничегошеньки не поняв.

– Так по-твоему, люди не должны туда летать? – воскликнула Галина.

– Почему! Люди вообще – да. Но не мы. Такая экспедиция должна готовиться с Земли. Годами, понимаешь. А не партизанским налетом. Вернемся, расскажем и покажем наши наблюдения. Да, скорее всего, будет скандал и позор. Но рано или поздно истина восторжествует, так всегда бывает. Придется некоторое время походить в мучениках науки. Но это честнее и мужественнее, чем пускаться… извини, Иван, в авантюру. Пять торможений и разгонов вместо трех, подумайте об этом!

– Зачем так говорить!

– Неужто ученым на Земле виднее?

– По-моему, Стефан прав…

– Лучше нас к этому никто не подготовлен.

– Ты не прав, Мартик, насчет авантюры и поражения, – перекрыл поднявшийся в отсеке шум Летье. – Раз в четырнадцати парсеках мы наткнулись на такое, ясно же, какое это богатое явление. Чем ближе подлетим, тем больше наберем материала, это же очевидно. Вернемся не с пустыми руками – а там пусть на Земле разбираются. Так что я – за.

– Вот что, – поднял руку Корень, – надо считать. Довод о пяти субсветовых ускорениях – торможениях вместо трех очень серьезен, это все мы понимаем. Не потянем – значит действительно авантюра, придется возвращаться. Расчеты поручаю Марту и Аскеру. Все.

3. Человек в пятой степени

1

Галина Крон передвинула кресло к краю балкона, развернула к поручням.

Над темно-синим морем краешек заходящего солнца расплылся между длинными тучами алой полосой. Верхняя туча окрасилась розово-серо; но скоро этот цвет перешел в сизый, который густел, темнел. Далеко справа от моря розовели снежные вершины гор. В провалы между ними падали темно-синие тени.

«Странно, – думала Галина, – перед нами сидит и внимательно слушает пожилой почтенный дядька, который в момент старта „Буревестника“ еще не родился. Он мне в отцы годится, если не в деды. Для него все, что мы рассказываем, далекое прошлое. А для меня – почти вчера, несколько дней назад…»

Тогда все вернулись к своим делам. Она отправилась в радиорубку. Открыла овальные дверцы, остановилась на пороге, окинула взглядом свое хозяйство: радиопередатчики, трансляционный узел, автоматы наводки локаторов. Вошла, нажала несколько клавиш на пульте. На контрольном щите вспыхнули зеленые индикаторные числа, стрелки приборов дружно отклонились вправо. Ни одна красная лампочка не загорелась: все было в порядке.