Открытки от незнакомца

Мои попытки узнать о погоде в Сан-Франциско в январе прерывает стук в дверь. Открываю – и вижу на пороге Симеона. На нем куртка с восковой пропиткой, кожаные прогулочные ботинки и шапка как у Шерлока Холмса. Я едва не прыскаю.

– Вот, собрался прогуляться по пустоши, – сообщает он. – Составите компанию? – Он смотрит на меня выжидающе, как пес, надеющийся на угощение. Мой список дел длиной в милю, но я воодушевленно киваю, не раздумывая.

– Отличная мысль! Только надену плащ.

– И подходящую обувь, – подсказывает он, глядя на мои розовые шлепанцы с помпонами, подарок Бет: они очень теплые, но мои ноги в них по размеру как два маленьких острова.

Туристических ботинок у меня нет, а резиновые сапоги быстро натирают ступни. Я натягиваю кожаные велосипедные ботинки, выглядящие относительно неплохо. С его курткой ничего не сравнится, приходится надеть пуховик – по крайней мере, не замерзну. Хватаю шапку и варежки, кричу миссис Пи, что ненадолго отлучусь.

– Вы выглядите как сельский джентльмен, – говорю я ему, поднимаясь по склону в направлении пустоши.

Хотела пошутить, но вышло обидно, приходится оправдываться:

– Я никогда не умела правильно одеваться для прогулок. – Пусть знает, что это моя оплошность, а не его, хотя на самом деле мне хотелось высмеять то, с какой тщательностью он экипировался.

– Если правильно одеться, никакая погода не помеха, – говорит он. – Поверьте велосипедисту. Здесь у вас самое хмурое, самое дождливое место из всех, где мне доводилось жить.

– Разве в Линкольншире не бывает дождей? – спрашиваю я.

– Таких, как здесь, по нескольку дней кряду, – нет. Это серое небо… – Он качает головой. – Оно меня убивает.

– А мне серый цвет нравится. Под серым небом чувствуешь себя в безопасности, оно тебя бережет. Не нужны мне ваши голубые небеса, как в книжках, лучше каждый день тучи.

Он на ходу поворачивает голову, чтобы видеть меня.

– Вы – странное, сложное создание, Кара Ферснби, – говорит он, и я не знаю, радоваться мне или обижаться.

Мы полчаса штурмуем холм и наконец забираемся на самую вершину, чтобы дальше пойти параллельно долине. Здесь нет ни души. Туристы, которым нравится продираться сквозь паутину, не забираются дальше прославленной скалы Корова и Теленок. Рядом с нами то и дело шумно вспархивают из папоротника тетерева, издающие утробные звуки, меньше всего похожие на птичье пение. Кое-где земля у нас под ногами опасно пружинит, дальше начинается болото. Сквозь швы моих ботинок просачивается холодная вода, но я не подаю виду. Внизу, в долине, где тянется Илкли, уже мигают огоньки: люди начинают готовиться к празднику. Мы молча ускоряем шаг, папоротники шумят на ветру. Симеон, судя по стуку башмаков, выходит на каменную тропу.

– Пойдете сегодня на вечеринку? – спрашивает он меня.

Я хочу соврать, выдумать какое-нибудь приглашение. Он толкует мое молчание по-своему.

– Я не напрашиваюсь в гости. Не такой уж я любитель Нового года, если честно. Лучше проведу вечер дома в обществе Джулса Холланда[4] и хорошей бутылочки.

Я смущена. Если сказать, что у меня тоже нет планов, то не решит ли он, что я хочу провести вечер вдвоем с ним? Я делаю глубокий вдох. Была не была!

– Можете прийти посмотреть Джулса у меня. Если предпочитаете делать это в компании. Или нет. У меня никаких планов нет. Мои друзья еще в отъезде, а сама я так ничего и не придумала. Если вы предпочитаете наслаждаться Джулсом в одиночку, то и ладно. Знаю, некоторые предпочитают проводить вр…

Он наклоняется ко мне, берет меня за плечи и затыкает мне рот крепким поцелуем. Это так неожиданно, что сначала я не реагирую, но потом прижимаюсь к нему, и мы целуемся, как Кэти и Хитклифф в «Грозовом перевале» – на скале над городом.

– Я ждал этого со вчерашнего вечера, – сообщает он, совсем как герой фильма для дамочек. Меня так давно никто не целовал, что мой шок вполне объясним. Не то чтобы я не предполагала такой возможности, просто не ждала этого так скоро. – Да, Джулс у тебя дома – это отлично!

Слушая его, я лихорадочно вспоминаю, есть ли у меня дома еда, кто нынче дежурит с отцом, есть ли вино…

– У меня нечего есть! – выпаливаю я.

– До сих пор?

– Вчера я отвлеклась, помнишь?

– Я сам приготовлю, – говорит он. – Все принесу с собой. С тебя только кухня.

Я завидую его непринужденности. Ни за что не вызвалась бы готовить у него дома, даже под дулом пистолета. Его же мысль о готовке в чужом доме, похоже, нисколько не смущает.

– Отлично! – говорю я, вся трепеща, как девчонка. У меня есть план на Новый год, я буду встречать его с мужчиной! Скорее бы рассказать об этом Бет…

– Сначала я должна кое-что объяснить, – говорю я на обратном пути.

Мой рассказ об отце и о нашей помощнице, миссис Пи, нисколько его не отпугивает. Мы договариваемся, что он придет в восемь. От одной мысли об этом у меня внутри все переворачивается. В коротком промежутке между прогулкой и нашим свиданием, если это будет оно, я совершаю налет на супермаркет, где разглядываю круассаны, а сама думаю, не поменять ли дома постельное белье.

Вот бы Бет была здесь.