Открытки от незнакомца

– Вечером ко мне придет друг, – предупреждаю я миссис Пи, разбирая свои покупки и выбрасывая наконец рождественские объедки. – Мужчина.

Я специально выделяю последнее слово, чтобы указать на неординарность этого события. Но она с нами уже несколько месяцев и сама это понимает. Сейчас она подстригает отца. Он сидит на кухонном стуле посреди моря газет, с полотенцем на плечах. Когда его пытаюсь стричь я, он вертится, как маленький ребенок, так что мне приходится прерывать стрижку, но у нее он сидит неподвижно, как паинька.

– Не обращайте на меня внимания, – говорит она, держа в воздухе ножницы. – Я уложу вашего отца и исчезну.

Она не задает вопросов, но мне хочется поговорить.

– Я только вчера с ним познакомилась. Он друг одной моей подруги. Кажется, очень приятный. Он учитель в начальной школе под Лидсом.

– Это он сегодня заходил? – Миссис Пи аккуратно подстригает волосы вокруг больших отцовских ушей. – Настоящий красавчик! – И она подмигивает мне над макушкой отца.

Обычно я разрешаю подтрунивать надо мной только Бет и уже готова ощетиниться, но вовремя понимаю, что мне даже нравится такая фамильярность. Почему бы иногда не расслабиться? Эта женщина, собственно, живет в моем доме и оказывает моему отцу кучу, можно сказать, интимных услуг. Было бы нелепостью обижаться, когда она проявляет интерес к моей жизни.

– Вот и я так думаю. – Я изображаю притворный ужас. – Его зовут Симеон, он живет выше по улице, у пустоши. У меня хорошее предчувствие, хотя пока еще рано что-то утверждать.

Она сметает волосы с плеч отца на газету.

– Вам давно пора немного развлечься, – говорит она. – Не могу ручаться, но, по-моему, вы слишком серьезно относитесь к жизни, в вашем-то юном возрасте! Поживите хоть немного, Кара. Жизнь коротка. Хватайте ее обеими руками и трясите что есть силы.

Конечно, она права. Вряд ли у нас с Симеоном что-то получится, но новый собеседник – это уже хорошо.

В восемь с небольшим раздается звонок в дверь, и Симеон вырастает передо мной, по-прежнему всклокоченный. Свою одежду для прогулок по болотам он сменил на джинсы и прямой кожаный пиджак, на ногах у него теперь замшевые сапоги на резинках. По сравнению с ним я чувствую себя неряхой. Зря я его пригласила, это была дурацкая идея, но теперь деваться некуда. Он будет вежливо следить за минутной стрелкой, чтобы уйти, не обидев меня. Стоило сказать ему, что я сделала ошибку, а теперь передумала. Куда спокойнее было бы провести вечер с книжкой.

– Так ты пригласишь меня войти? – спрашивает он и сам делает шаг вперед.

– Извини. – Я отхожу в сторону, пропуская его.

Он ни капельки не смущен. В коридоре миссис Пи подводит к лестнице отца. Движутся они медленно, отец больше шаркает, чем переставляет ноги.

– Здравствуйте! – произносит Симеон с широкой улыбкой, и меня охватывает нелепая гордость за такого гостя. – Меня зовут Симеон.

– Здравствуйте, – отзывается миссис Пи. – Я уже о вас наслышана.

Я замираю. Господи, какой позор, вдруг он подумает, что я обсуждала его с миссис Пи! Она, наверное, подумала то же самое, потому что косится на меня, проверяя, не ляпнула ли лишнего, но что тут поделать? Сказанного не воротишь.

– Надеюсь, только хорошее, – говорит Симеон, не замечая, кажется, в какую ловушку я сама себя загнала. – Это, наверное, твой отец? Добрый вечер, мистер Фернсби. – Он протягивает отцу руку, отец неподвижно смотрит на нее. Соблюдение приличий явно уже не для него.

– Да, это он, – отвечает ему миссис Пи. – Мы идем наверх, чтобы не мешать, верно, Джо?

Не похоже, чтобы отец заметил присутствие Симеона, его взгляд прикован к точке на стене напротив.

– Что ж, рад с вами обоими познакомиться, – произносит Симеон.

– Хорошего вам вечера. – С этими словами миссис Пи начинает помогать отцу преодолевать одну ступеньку за другой. Я приглашаю своего гостя в гостиную.

– Я не знал, что ты будешь, поэтому выбрал пасту с цыпленком в сметанном соусе с эстрагоном, – сообщает он. – Ты, случайно, не вегетарианка? – Его голубые глаза расширяются. Испуганное выражение его лица вызывает у меня смех. Пора мне вспомнить, что я сама его пригласила.

– Нет, самая что ни на есть мясоедка. Может, сначала чего-нибудь выпьем?

Через два часа мы пьем уже вторую бутылку вина, а к пасте так и не притронулись. Мы сидим на диване, я с поджатыми ногами, он, наоборот, вытянул длинные ноги перед собой, откинувшись на подушки. Мы еще недостаточно близки для взаимных касаний.

– Можно задать личный вопрос? – спрашивает он.

Я утвердительно киваю, лихорадочно гадая, что сейчас последует. Почему я все еще живу с отцом? Почему до сих пор не замужем? Почему веду такую скучную жизнь?

– Что у тебя с рукой?

Я машинально тяну вниз рукав, чтобы закрыть самые неприглядные шрамы, но Симеон не позволяет: ласково берет мою ладонь, гладит большим пальцем сморщенную кожу. Я борюсь с побуждением вырвать у него руку, но почему-то не могу шелохнуться.