Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку

Здесь речь идет не об индивидууме, а о личности. По словам владыки Антония, мы можем стоять в присутствии Божием, сознавая, что частично реальны, а частично нет, исповедуя, что все еще не способны обрести целостность, и принося Ему все это в покаянии. О таком предстоянии говорят мало, хотя именно оно и помогает встретиться с Богом.

И вторая молитва владыки: «Помоги мне, Боже, освободиться от всякого ложного Твоего образа, чего бы мне это ни стоило».

Кроме того, владыка не раз подчеркивал, что нам надо научиться «быть здесь и сейчас», в настоящем, ведь встреча может произойти только в настоящий момент. Не в будущем и не в прошлом. И не в мыслях и чувствах наших о том, что было или что будет. «Быть здесь и сейчас» очень трудно, потому что обычно мы отходим далеко от настоящего: мысленно мы или в прошлом – думаем о том, что было раньше, или боимся того, что произойдет в будущем.

Редко кто умеет или желает жить в настоящем, в «здесь и сейчас».

Это требует мужества, так как с этим непременно связано отсутствие страха быть наедине с собой и встретить себя честно, каким я есть. Не только встретить, например, плохой диагноз, встретить факт, что я тоже могу сейчас умереть, что я как все – смертник, но и встретить самого себя, состояние своей души и все, что предшествовало этому состоянию и могло бы стать причиной болезни.

Это нелегкая задача. Страхи, обиды часто держат нас в своих тисках и мешают жить здесь и сейчас. Однако только в настоящем мгновении, в этот миг мы можем, со всеми своими хорошими и плохими качествами, встретить Бога и всякого человека.

Мне на ум приходит пример Наташи. Она сумела совершить переход от обиды, непрощения в прошлом к полноте жизни в «здесь и сейчас».

Ей было сорок с лишним лет. Очень одаренная, живая, писала глубокие стихи. У нее был девятилетний сын и любящий муж Антон. В один день она мне рассказала, откуда она и что она пережила в Сибири, где она жила до переезда в Москву. Она была влюблена в молодого парня – Иоанна, они планировали жениться. А ревнивый друг в ярости убил ее любимого Ваню. «Я не могу его простить, живу все время в этом периоде прошлого, в том, как он его убил, – я его ненавижу, хотелось бы его убить!» И хотя она была счастлива с Антоном, ее теперешним мужем, она осталась в тисках своего тяжелого прошлого. Мы потом обсуждали, что, пока она не простит обидчика, он до сих пор имеет власть над ней, они пойманы в одной паутине. «Хочешь ли ты этого?» – спросила я ее. «Нет – но не могу и не хочу его простить», – честно ответила она мне.

Дальше мы обсуждали, что все, что происходит на душе, прямо отражается на физическом состоянии ее тела. Все отрицательное, как в ее случае – обида, злоба, непрощение, отнимает у нее самой, а не у обидчика, жизненные силы, и лежит как тяжесть на ее душе, и мешает ей жить полностью сейчас, в настоящем, с собой, с сыном и с Антоном.

«Ну как это сбросить?» – спросила она. Тогда я ей осторожно говорила про священника, который есть у нас в хосписе. Она не была воцерковлена. Я рассказывала немного про него, какой он человек, и что она может при желании просто познакомиться с ним, поговорить так, как она говорила со мной – в первую очередь как с человеком, а не как со священником. Она согласилась, и они нашли общий язык друг с другом.

Спустя некоторое время я дала ей пример из собственной жизни, как мне легко стало после того, как я исповедалась перед лицом Христа о темном в своей душе. Она внимательно слушала и потом решила сама так поступить.

После ее встречи с нашим священником и ее исповеди она мне говорила с сияющими глазами: «Знаешь, удивительно, как будто реально огромный камень свалился с моей души, сейчас никакой обиды нет!»

Уметь слышать

Владыка рассказывал о своем друге-священнике. Однажды этот священник вошел в свой маленький храм и увидел старика, который сидел там долго-долго и вроде бы ничего не делал. Он просто сидел: не перебирал четки, даже губы его не шевелились. И священник спросил: «Дедушка, что ты здесь делаешь?» А старик с сияющими глазами ответил: «Я смотрю на Него, а Он на меня, и нам так хорошо вместе!» Владыка часто вспоминал этот случай, потому что для него это было сутью созерцания, сутью молитвы: «Я смотрю на Него, а Он на меня, и нам так хорошо вместе». Без слов, в молчании, безо всего – просто встретиться, как с Другом, и побыть вместе.

Но вернемся к молчанию. Способность молчать играет огромную роль во всякой встрече и с человеком, и с Богом. Встреча с Богом не подразумевает, что говорим только мы. Тем не менее мы чаще всего не ожидаем, что будет какой-то ответ, а молимся: говорим, говорим, говорим… И не умеем глубоко молчать, чтобы услышать то, что отвечает Бог. Вот что пишет владыка о встрече, в том числе и с Богом: «Встреча не означает одностороннюю речь с нашей стороны. Беседуя, мы не только высказываемся, но и выслушиваем то, что имеет сказать собеседник. А для этого надо научиться молчать: хотя этот момент и кажется пустяком, он очень важен» [55].