Открытый сезон

Охотник выжидал. Если бы он осмелился проделать дыру, достаточную для того, чтобы просунуть в нее ствол ружья, то смог бы подстрелить их обоих далее без оптического прицела. Но он сам в прошлом году отверг щель такого размера. Ее ведь могли и заметить. Печь годилась только для наблюдений.

Через четверть часа воздух над кухонной трубой стал мутнеть. Это означало, что пошло тепло, они греют воду, возможно обед. Так что некоторое время они останутся внутри. Он сел, закурил и постарался отключиться, специально не позволяя себе придумывать планы, непредвиденные случайности, потенциальные возможности. Нельзя размышлять слишком долго — можно довести себя до состояния постоянного предчувствия чего-то, когда ты уже не в состоянии больше действовать эффективно. Некоторые вещи надо оставлять на импровизацию.

От мыслей об Элис он старался удержаться, от мыслей, преследовавших его прошлой ночью, когда он мысленно видел ее глаза, такие живые и прекрасные в редкие минуты ее смеха. Он уже давно заставил себя не видеть ее мертвой, не вспоминать ее искаженное задушенное лицо в стерильном холодном свете морга при лечебнице, не вспоминать медленно наплывавшего беспомощного сознания того, что уже слишком поздно для чего-либо, что теперь он лишен возможности пытаться помочь ей. Сделал ли он все возможное? Самым болезненным было именно это неведение.

Он беспокойно приподнялся. Но было уже почти девять часов, когда терпение его вознаградилось.

Они вышли снова. Арт через переднюю дверь, Кен сзади. Они побрились, вымылись, Арт переменил одежду.

Они выглядели свежими и готовыми ко всему. Удивительно, на что способны немного домашней пищи и горячий завтрак, что они могут сделать с человеком, не спавшим всю ночь. Ему бы тоже не мешало, мелькнула вдруг мысль. Да, а почему бы и нет? Ему многое предстояло сделать. Он должен был провести один из самых холодных и возможно самых утомительных дней в жизни, пробыть на ногах каждую минуту. Почему бы не воспользоваться сначала небольшим комфортом? Он наблюдал, как они вошли в лес и исчезли, но наблюдения не прекратил.

Вскоре Кен снова появился с западной стороны лесопилки, там, где погибли Нэнси и Грэг. Он, видимо, решил удостовериться, не была ли прошлая ночь страшной ошибкой.

Арта он не видел, но продолжал пристально следить за Кеном, пока тот не направился к утесу, как он и предполагал.

Тогда он спустился по речной лестнице. Он решил рискнуть и не ждать, когда появится Арт, но по его предположению Арт огибал лесопилку с ее восточного конца и соединится с Кеном в лесу севернее. Сначала, естественно, как и поступил бы всякий нормальный человек, он оставался у кустарника, прикрывая Кена и наблюдая за лесопилкой. Это должна была быть простая формальность, маневр. Так оно, вероятно, и было. Арт долго не станет присматриваться. Ведь сейчас, скорее всего, рана вызывает у него, легкий жар и ему не вытерпеть этих, напоминающих войну, формальностей. Немного ожидания и он тоже поднимется на скалу. У него это займет больше времени, чем у Кена, по меньшей мере, минут на тридцать. Там, наверху, они будут чувствовать себя в безопасности и пробудут, наверное, час. Так что у него масса времени.

На дне печной трубы он аккуратно прикрыл ржавую дверцу и затер свои следы в замшелых опилках. Он поднялся на лесопилку, задержался среди заржавелых машин и осмотрелся. Никого. Они не подозревали лесопилку и не приготовили засаду. Не так далеко, на северной стороне, был дверной проем с полураскрытой разбитой дверью. Он держался чуть в стороне от нее, чтобы не быть замеченным и почти тут же увидел Арта. Тот стоял именно так, как он и предполагал, у того же букового дерева, что укрывало Грэга от Нэнси и разглядывал лесопилку без особого рвения и осторожности.

Он вернулся к южной стороне лесопилки, пролез через пролом в деревянной стене и направился к зарослям. Двигался он тихо, но пригибаться не стал. Внимание Кена будет направлено на вершину скалы, спиной сюда, а лесопилка прикроет его от Арта.

Он подошел к хижине, попробовал входную дверь. Открыта. Он вошел, прикрыл ее за собой и запер на всякий случай. На кухне он включил горелку и поставил кофе.

Спустя тридцать минут он уже освежился под душем, чисто выбрился и развалился в большой комнате хижины, потягивая кофе и поглощая поджаренную ветчину и яйца.

Раза два он выходил в кухню и направлял свое ружье с оптическим прицелом на скалу. Иногда различалось какое-то движение, но ничего, во что бы можно было выстрелить. Они держались у земли, но движение все же можно было различить. Он хотел знать, когда они начнут спускаться. Ведь тогда придется действовать быстро. Ему надо очень много успеть до того, как они достигнут низины.

Глава 20

К тому времени, когда они достигли вершины утеса, рука Арта превратилась в пульсирующий океан боли, а глаза блестели от температуры. Кен понимал, что необходимо как можно быстрее найти этого человека, убить его и доставить Арта к врачу. Пенициллин не производил эффекта.