Что же касается уникальных деревянных ферм Бетанкура, благодаря которым Манеж по праву считался выдающимся памятником не только архитектуры, но и инженерной мысли, то они стали достоянием публики. На них теперь может взглянуть любой желающий. Правда, фермы XXI века изготовлены не из цельной лиственницы, как у Бетанкура, а из клееной сосны, но рядовые посетители вряд ли это замечают. Слуховые окна у восстановленного Манежа существуют в виде муляжей-аппликаций - настоящие до сих пор подозреваются в «причастности» к пожару и признаны опасными с точки зрения пожарной безопасности.
Как это ни странно звучит, после пожара Манеж стал по-настоящему московским зданием. Ведь у нас какой памятник архитектуры ни возьми - почти каждый горел: Большой театр, Пашков дом и даже Кремль (правда, не все из сгоревших зданий восстанавливались потом в первоначальном виде). Манеж пережил даже бомбежку 1941 года, а вот нашей светлой действительности не перенес. После пожара он стал истинно московским зданием, ведь у нас что только не горело, чтобы затем восстать из пепла. Восстановленный по чертежам Бетанкура и Бове, новый Манеж вновь открыл свои двери теперь уже исключительно для гуманитарных целей - выставок и вернисажей. А мы можем лишний раз убедиться в исключительности его местоположения: несмотря на произошедшие за два века многочисленные изменения на Манежной площади, огромное здание Манежа не только не давит своим объемом на Кремлевскую стену и Московский университет, а даже наоборот -выступает вполне законным участником архитектурного ансамбля площади.
10. Московский университет на Воробьевых горах
Строительство высотного здания Московского государственного университета на Ленинских (теперь Воробьевых) горах стало важнейшей частью амбициозного архитектурного проекта, осуществленного в послевоенной советской столице по инициативе самого Сталина. Он решил всю Москву застроить небоскребами, предполагалось распространить эту практику и на крупные областные центры, а также на столицы советских республик и стран «народной демократии». В итоге успели возвести семь высоток в Москве, по одной в Риге и Варшаве.
Эти высотные здания не зря до сих пор называют сталинскими. О том, что желание Сталина наводнить столицу высотными домами было вызвано победным окончанием Великой Отечественной войны, свидетельствовал Никита Хрущев: «Помню, как у Сталина возникла идея построить высотные здания. Мы закончили войну победой, получили признание победителей, к нам, говорил он, станут ездить иностранцы, ходить по Москве, а у нас нет высотных зданий. И они будут сравнивать Москву с капиталистическими столицами. Мы потерпим моральный ущерб. В основе такой мотивировки лежало желание произвести впечатление. Но ведь эти дома не храмы. Когда возводили церковь, то хотели как бы подавить человека, подчинить его помыслы Богу».
Возведение высотных зданий в ряде важнейших градостроительных и транспортных узлов Москвы официально объяснялось необходимостью возродить исторически сложившуюся к началу ХХ века архитектурную планировку столицы, уничтоженную в процессе реконструкции в довоенный период. От этой реконструкции осталась лишь радиально-кольцевая планировка города, да и то не везде.
С другой стороны, теоретически строительство высотных домов вытекало из генерального плана реконструкции Москвы 1935 года, в соответствии с которым всеохватывающей и притягивающей доминантой красной столицы должен был стать пятисотметровый Дворец Советов со статуей Ленина под облаками. От этой громады и должны были расходиться лучи, магистрали и широкие проспекты, пробитые через всю Москву.