Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

Наталья получает фрейлинский шифр при особе ее величества Екатерины II. За красоту и «приятнейшее проворство» в танцах она получила специально изготовленную по этому случаю в единственном экземпляре персональную золотую медаль с изображением императрицы.

В 1766 г. Наталья Петровна выходит замуж за красавца князя Владимира Борисовича Голицына, но, как утверждала молва, выбор свой Наталья Петровна сделала не из-за притягательной внешности будущего супруга — она обожала род Голицыных и всячески превозносила его. В свете ходил анекдот, что, будучи уже весьма пожилой дамой, наставлявшая внучку в христианском вероучении, Наталья Петровна рассказывала про жизнь Иисуса Христа и так увлеклась, что, слушая бабушку, девочка воскликнула: «Уж не из рода Голицыных ли Иисус?».

После замужества она подолгу жила в имениях мужа, бывая при Дворе время от времени. Чтобы ее дети получили действительно хорошее образование, она уехала с ними во Францию, где произвела благоприятное впечатление на Марию Антуанетту и даже получила придворное прозвище «Московская Венера». В 1789 г. Наталья Петровна ездила с мужем и дочерьми в Лондон. При их отъезде из Англии будущий король Георг IV, ухаживавший за Натальей Петровной, подарил ей на память свой портрет с автографом.

После указа Екатерины II 1790 г. о немедленном возвращении всех русских в Отечество Голицыны отправили сыновей в Рим, а сами вернулись вместе с дочерями и поселились на Малой Морской ул., 10.

Каждую среду в доме Голицыных проходили балы, где бывали беглые французские аристократы, оказавшиеся в столице Российской империи.

Екатерина благоволила к начинаниям Голицыной, Павел I покровительствовал ей. На коронации Александра I ей пожаловали крест Св. Екатерины II степени. На ее балу 13 февраля 1804 г. присутствовала вся императорская фамилия.

В 1806 г. Голицына — уже статс-дама (вначале знак статс-дамы был получен ее дочерью, графиней Строгановой, которая вернула его с просьбой пожаловать им ее мать). При коронации Николая I Голицыной пожалован орден Св. Екатерины I степени.

Как воспоминал Феофил Толстой, «к ней ездил на поклонение в известные дни весь город, а в день ее именин ее удостаивала посещением вся царская фамилия. Княгиня принимала всех, за исключением государя императора, сидя и не трогаясь с места. Возле ее кресла стоял кто-нибудь из близких родственников и называл гостей, так как в последнее время княгиня плохо видела. Смотря по чину и знатности гостя, княгиня или наклоняла только голову, или произносила несколько более или менее приветливых слов. И все посетители оставались, по-видимому, весьма довольны. Но не подумают, что княгиня Голицына привлекала к себе роскошью помещения или великолепием угощения. Вовсе нет! Дом ее в Петербурге не отличался особой роскошью, единственным украшением парадной гостиной служили штофные занавески, да и то довольно полинялые. Ужина не полагалось, временных буфетов, установленных богатыми винами и сервизами, также не полагалось, а от времени до времени разносили оршад, лимонад и незатейливые конфекты. Предупредительность властей к Наталье Петровне была удивительна: когда она стала плохо видеть, специально для нее изготавливались увеличенные карты для пасьянса; по ее желанию в голицынское имение в Городне могли прислать придворных певчих»[36].

Голицыну все любили, даже когда она сделалась дряхлой старухой. Когда она стала слабо видеть, специально для нее изготовили колоду карт большого размера. «Почти вся знать была ей родственная по крови или по бракам. Императоры высказывали ей любовь почти сыновнюю. В городе она властвовала какою-то всеми признанною безусловной властью. После представления ко Двору каждую молодую девушку везли к ней на поклон; гвардейский офицер, только надевший эполеты, являлся к ней, как к главнокомандующему», — писал о Наталье Петровне В.А. Соллогуб[37].

Тем не менее А.С. Пушкин позволил себе написать Пиковую даму со знаменитой Голицыной. Должно быть, его поразила отталкивающая старость в сочетании с острым умом и царственной надменностью. «…При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной и, кажется, не сердятся», — писал Александр Сергеевич в 1834 г.

Впрочем, история не была бы историей, если бы Пушкин основывал ее только на образе старухи, да и почему из всех возможных старух прототипом была выбрана именно Голицына?

Дело в том, что внучатый племянник Голицыной, князь Сергей Григорьевич Голицын по прозвищу Фирс (прототип Томского в повести), как-то поведал Пушкину, что, однажды начисто проигравшись в карты, в отчаянье бросился к Голицыной с мольбой о помощи. Но, должно быть, в то время она не имела достаточно свободных средств для того, чтобы помочь любимому внуку. Тем не менее нужно было что-то предпринять, и княгиня рассказала, что в юности познакомилась с графом Сен-Жерменом, который доверил ей тайну трех карт — тройки, семерки и туза.

Племянник пошел в клуб и, делая ставки, как рекомендовала бабушка, быстро отыгрался.