Отличник

Я, долго не думая, позвонил районным руководителям. Трубку подняла женщина с властным голосом. Я объяснил ситуацию, сгустив краски, попросил телефон чрезвычайных служб, сказал, что газ – не игрушка и, если взорвется, то никому не поздоровится. Женщина с властным голосом меня успокоила, позвонила кому-то по другой линии и сказала, что все немедленно исправят. Через пять минут прибежали взмыленные газовщики, и все, у них, оказывается, нашлось, не то, что прокладки, а даже новая газовая колонка, которую мне старались за деньги навязать.

Пока двое работников меняли колонку, мой знакомец от Мосгаза зашел ко мне в комнату и стал меня стыдить:

– Что же вы пожаловались? Как же вам не стыдно?

И я, вместо того, чтобы отослать его к товарищам, помогать устанавливать новый агрегат, стал перед ним лебезить, оправдываться:

– Простите. Сам не знаю, как это все получилось.

Тут он, совсем осмелев, стал выспрашивать чуть ли не интимные подробности моей жизни. В числе прочего поинтересовался:

– Это вы сантехникам стереоустановку подарили? Они назвали номер вашей квартиры.

– Да что вы, откуда у меня стереоустановка? Посмотрите, как я живу.

В нашем дворе три дома, и три квартиры с одним и тем же номером. Всех почему-то тянет ко мне. Вчера в первом корпусе старушка умерла, в квартире с таким же номером. Так сначала милиционер пришел ко мне. Установить факт ненасильственной смерти (в четыре часа ночи), а затем в пять утра за мертвым телом приехали ко мне санитары.

Я зачем-то оправдывался и чем больше говорил, тем газовщик мне меньше верил. Главное же, поражало меня то, что он расспрашивал, как следователь, словно право на это имел.

Я, наверное, делаю ошибку, так подробно рассказывая о всех тех бытовых трудностях, которые свалились в те дни на мою голову, но я пытаюсь показать вам во всей полноте ту, совсем не творческую жизнь, на которую мне также приходилось затрачивать огромные силы. Чтобы окончательно закрыть эту тему – «нетворческая жизнь», расскажу, коли уж обмолвился, что было в казино.

В казино крутились рулетки, горело море огней, рекой лилось шампанское, было много известных и знаменитых людей. Были эстрадные и кинозвезды и даже люди из правительства. Был Василь Василич с женой, Гарбылев, как пугало, наряженный в дорогой шелковый костюм и даже тот залетный, что при первом знакомстве с отцом Леонида назвал его вором, просив похмелиться. Разношерстная собралась публика.

Леонид много пил, не хмелел, достал и показал пачки денег, которые лежали у него во всех карманах.

– Ну, есть у тебя богатство. Что дальше? – спросил я.

– Что значит «есть богатство»? Я не ощущаю себя богатым.

– Когда станешь ощущать?

– Для начала хочу миллиард.

– Зачем?

– Хочется.

– Ну, так ты не ответил. Что дальше?

– Дальше – власть. Власть настоящая. Это моя цель. Сначала захвачу власть в нашей отдельно взятой стране, а затем и во всем мире.

– Хочешь накормить голодных, дать кров бездомным?

– Зачем? Зачем лицемерить, я не коммунист. Без всякого обмана сытых сделаю голодными, а тех, у кого есть дом, выгоню на улицу. Это азы управления. А иначе как таким стадом руководить? Иначе не получится.

– Ну, допустим. А дальше? Дальше-то что?

– Что ты все заладил, как попугай? Ничего! Разломлю землю об колено, как перезрелый арбуз. Разве не заманчиво конец света своими руками устроить? Уложить в могилу разом двенадцать миллиардов?

– Ты издеваешься?

– Отчего же? Тут я на днях смотрел фильму. Снятые замедленной камерой процессы разложения и гниения. Так пришел в восторг. Мышь мертвая разлагалась на опытном столе, и персик сгнивал так же. Поверь, зрелище по своей красоте ничем не проигрывает цветению сада. В смерти и разложении столько же прекрасного и красочного, столько же нового и величественного, как и в рождении, в становлении.

– Что-то Леонид, с тобой происходит нехорошее. Мне страшно и невыносимо все это слушать. я поймал себя сейчас на том. что в каком бы хорошем расположении духа я не находился, послушав тебя…

– Несварение желудка случается?

– Нет. Просто пропадает желание жить, что-то делать, чем-то заниматься. Я понимаю, почему от тебя все прячутся без видимых причин.

– Как это по научному? Энергетическим вампиром стал?

– Не знаю. Не обижайся. Если я тебе об этом не скажу, никто не скажет.

– Не надо мне обо мне ничего говорить. Я о себе ничего знать не желаю, тем более плохое. Давай, лучше жить так, как все живут. Будем ругать других. И потом, ты же религиозный человек. А как церковь учит? Надо начинать с себя. С себя и начни. Себя и ругай. Ты, между прочим, еще тот гусь. В тебе слишком сильно развита гордыня. Ты хитрый, хоть с виду и простачок, а в душе предатель. Да, да, не спорь, предатель.

Ну, и какой мне смысл был там оставаться и выслушивать обвинения? Я тихо и незаметно ушел, и уж конечно, от моего ухода там ничего не изменилось, и никто этот уход не заметил.

Итак, к жизни творческой.