Отлив

Однажды утром он приказал вывесить за борт боцманский стул, разделся до пояса и перелез через поручни с банкой краски.

– Не нравится мне, как покрашена шхуна, – заявил он, – да и название пора убрать долой.

Но это занятие наскучило ему через полчаса, и шхуна продолжала путь с безобразным пятном на корме – часть слова «Фараллона» оказалась замазанной, а часть проглядывала сквозь слой краски. Он отказался стоять ночную и утреннюю вахты. Погода ведь для плавания отличная, объявил он и спросил со смехом:

– Где это слыхано, чтобы капитан сам нес вахту?

На счисление, которое Геррик все еще старался соблюдать, он не обращал ни малейшего внимания и не оказывал Геррику никакой помощи.

– На что нам сдалось это счисление? – спросил он. – Солнце на месте, и ладно.

– Солнце будет светить не всегда, – запротестовал Геррик. – Вы же сами говорили, что не доверяете хронометру.

– Ну, хронометр нам упрекнуть не в чем! – воскликнул Дэвис.

– Сделайте мне одолжение, капитан, – холодно произнес Геррик. – Я желаю соблюдать счисление, поскольку это входит в мои обязанности. Я не знаю, какую надо делать скидку на течение, не знаю, как это делается. Я слишком неопытен, и я прошу вас мне помочь.

– Никогда не следует расхолаживать усердного офицера, – проговорил капитан, снова разворачивая карту (Геррик застал его как раз в рабочие часы, когда он был еще относительно трезв). – Вот оно, глядите сами: чисто в любом направлении между вест и вест-норд-вест и в окружности от пяти до двадцати пяти миль. Так говорит адмиралтейская карта – надеюсь, вы не считаете себя умнее ваших же англичан?

– Я стараюсь выполнять мой долг, капитан Браун, – сказал Геррик, густо покраснев, – и имею честь уведомить вас, что не люблю, когда надо мной издеваются.

– Да какого черта вам нужно? – заорал Дэвис. – Идите и следите за проклятым кильватером. Коли стараетесь выполнять долг, так чего не выполняете? Я считаю, что не мое дело торчать на хвосте у судна, а ваше. И вот еще что я скажу, любезный. Я вас не просил задирать тут передо мной нос. Вы обнаглели, вот что. Лучше не приставайте ко мне, мистер Геррик, эсквайр.

Геррик разорвал бумаги, которые держал в руках, бросил на пол и вышел из каюты.

– Зубрила, и только, а? – насмешливо сказал Хьюиш.

– Он считает нас неподходящей компанией – вот чего он бесится, Геррик, эсквайр! – продолжал бушевать капитан. – Он думает, будто я не замечаю, когда он разыгрывает важную персону. Не желает, видишь ли, посидеть с нами, слова учтивого не скажет. Я его проучу, сукина сына! Чтоб мне треснуть, Хьюиш, я ему покажу, кто из нас важнее – он или Джон Дэвис!

– Полегче с фамилиями, кэп, – остановил его Хьюиш, всегда более трезвый. – Поосторожней на поворотах, старина!

– Правильно, молчу. Ты хороший парень, Хьюиш. Ты мне сперва не очень понравился, но теперь я вижу – ты парень подходящий. Давай раскупорим еще одну бутылочку.

В этот день, вероятно разгоряченный ссорой, он пил еще безрассуднее и к четырем часам дня уже лежал на рундуке в бесчувственном состоянии.

Геррик и Хьюиш поужинали порознь, один за другим, сидя против багроволицей храпящей туши. Если зрелище это отбило у Геррика аппетит, то на клерка одиночество подействовало так удручающе, что, едва встав из-за стола, он пошел заискивать перед бывшим товарищем.

Геррик стоял у штурвала, когда Хьюиш приблизился и доверительно облокотился о нактоуз.

– Послушайте, приятель, – сказал он, – мы с вами что-то не такие дружки, как раньше.

Геррик раза два молча перекрутил штурвал. Взгляд его, перебегая со стрелки компаса на шкаторину[29]

фока, скользнул по Хьюишу, не задержавшись на нем. Но тот изобразил полнейшую тупость, что далось ему нелегко, так как эта черта характера не была ему свойственна. Возможность поговорить с Герриком с глазу на глаз именно на этой стадии их отношений представляла для такого типа, как он, особую привлекательность. Кроме того, вино, делающее некоторых людей чересчур обидчивыми, сделало Хьюиша нечувствительным к обиде. Потребовалось бы буквально ударить его, чтобы он отказался сейчас от своего намерения.

– Хорошенькое дельце, а? – продолжал он. – Дэвис-то до чего допился? Должен вам сказать, вы сегодня прописали ему по первое число. Ему это отчаянно не понравилось. Он прямо взбесился, когда вы ушли. «Слушай, – говорю я, – хватит, поменьше налегай на выпивку. Геррик прав, сам знаешь. Прости уж ему на этот раз». А он говорит: «Брось читать мне мораль, а то я съезжу по твоей поганой роже». Чего ж я мог поделать, Геррик? Но я вам скажу: мне это здорово не нравится. Похоже на другой «Морской скиталец».

Геррик по-прежнему хранил молчание.

– Вы что, оглохли? – резко спросил Хьюиш. – Вы не очень-то вежливы, а?

– Отойдите от нактоуза, – сказал Геррик.

Клерк посмотрел прямо ему в лицо долгим, злобным взглядом; тело его все словно изогнулось, как у змеи, которая вот-вот ужалит, затем он повернулся на каблуках, скрылся в надстройке и откупорил там шампанское.