ОТМА. Спасение Романовых

Николай встал на колени: нужно было отмолить всю эту дрянь, весь этот ворох недостойного мусора, который ему пришлось разворошить в душе.

…В своей палатке, укрывшись шинелью, спал генерал Унгерн. Сон его был глубок и спокоен, как и должно быть, когда человек в ладу с собой и с миром.

…Из вагона царевен вышли Каракоев, Лиховский и Бреннер.

– Как же хорошо, когда нет ни безумца барона, ни юродивого мичмана, – сказал Каракоев.

– Угу. Анненков просто бесит, когда сидит в углу, надувшись или ухмыляясь неизвестно чему, – сказал Бреннер.

Лиховский промолчал. Он давно оставил попытки защищать приятеля, который уже и приятелем ему не был.

А над лагерем, на скале, стоял Рейли со своими семью самураями. Свершилось! Он догнал царя и на рассвете уйдет дальше, вперед, чтобы подготовить их последнюю, решающую встречу.

24 декабря 1918 года Восточная Монголия

Оставив казаков внизу, Анненков с топором за поясом забрался на скалу и оказался среди кривых кустиков – очень дальних родственников елки. Долго выбирал куст поровней. Срубил самый высокий, но и тот не доставал ему до подбородка. И все же это была удача – в пустыне можно было проехать десятки верст, не встретив не только деревца, но и пучка травы. А что за Рождество без елки?

Анненков сбросил казакам кустик, назначенный на главную роль в сегодняшнем празднике, но спускаться не торопился.

Сказочное море пенилось вокруг скалы: белые волны снега набегали на желтые волны песка, а на горизонте в дымке плыл монастырь, тяжелый и древний, как Ноев ковчег.

Вдали, среди желтых барханов у синих холмов, Анненков заметил всадника. Сначала подумал – монгол, но разглядел барона в оранжевом монгольском халате. Привычка Унгерна скакать в одиночку без цели и смысла была всем известна. И вот он – без охраны и, скорее всего, без оружия. Казаки внизу не могли его видеть.

Анненков распорядился:

– Ребята! Отвезите дерево государю, а я еще посмотрю. Может, настоящая елка попадется

…Утром отряд вошел в монастырь. Колонны конников, вереницы верблюдов и мулов заполнили узкие улицы меж храмов и базаров. Толмач-бурят представил настоятелю Анненкова, и тот, как адъютант царя, провел переговоры об условиях размещения Романовых. Николаю с дочерями предоставили богатый по здешним меркам дом китайского купца. Анненков тоже получил там угол. Бреннер, Каракоев и Лиховский попытались истребовать себе жилье вместе с Романовыми, но барон запретил. Он упорно противился совместному проживанию с семьей всех четверых, хотя посещениям не препятствовал.

Поселив царя и царевен, Анненков с двумя казаками выехал в пустыню на поиски елки. А к полудню казаки с деревцем уже подъехали к дому Романовых. Царь сам налил им по стопке. Оба воевали на германском фронте, расчувствовались, ушли счастливые.

После полудня царевны в сопровождении мушкетеров пошли осматривать монастырь. Улицы чистотой не отличались, но расписные пагоды радовали яркостью красок и изысканными орнаментами фронтонов. Царевны и их кавалеры шли пешком, сопровождаемые толпой обывателей и монахов. Мало того, что белых женщин в европейском платье здесь никогда не видели, так они еще были дочерями Великого Белого Царя, о прибытии которого все уже знали. Царевны улыбались зевакам и болтали со своими спутниками. Их радовал солнечный день, яркие краски и резкие запахи и свобода – впервые за несколько месяцев.

На рыночной площади продавцы и покупатели, оставив лотки с товарами, глазели на светлоликих дев, ослеплявших улыбками и удивлявших странным звучанием русской речи. В мелочной лавке китаец чуть не приплясывал, показывая всякую дребедень, – от воздушных змеев до дешевых стеклянных бус, от свечей до разноцветных тибетских молитвенных флагов. А еще фигурки из бронзы и олова, серебряные серьги и цепочки, посуда, шкатулки, табак и сахар, опий, краски и кисти …

– Ой, смотрите, какая вещица! А это какая прелесть, – звенели голоса царевен.

Ольга набрала цветных шелковых полотнищ.

– Что это за платочки?

Два толмача с русского на монгольский и китайский объяснили, что это молитвенные буддийские флаги, их развешивают на веревках, чтобы они трепетали на ветру во славу богов.

– Я возьму с десяток, – сказала Ольга. Из них можно нарезать лоскуты на елку. Навертеть райских птиц.

– А позволительно ли рождественскую елку украшать предметами языческого культа? – усомнился Бреннер.

Ольга подумала.

– Но … пока они не использованы по назначению, это ведь просто платки. Ну, как свечи, которые, если не стоят перед иконами, просто свечи. Разве нет?

– И эти бусы как раз на елку! – Мария взяла несколько ниток стеклянных бус. – Можно сделать гирлянду.

Двери и окна лавки были плотно залеплены любопытными темными лицами …