Отмели космоса

В квартале, где оказалось ближайшее медучреждение, собачьими фекалиями пахло меньше, но район был тоже так себе. Мне начинает казаться, что весь город так себе. На преобладающих типовых трёхэтажках местные нарастили ещё по два-три этажа. Я сначала порадовался, что некоторые люди оказались достаточно умны и больше одного этажа не добавили, но потом я увидел характерные обломки. Кажется, обитатели этих домов наоборот, не смогли остановиться вовремя, и чрезмерно наращенные конструкции обвалились под собственным весом. Наверное, даже несколько семей погибло под завалами, крича при этом на эсперанто: «Спасите, я жертва обстоятельств, никак от меня не зависящих».

Даже во врачебнице, куда привёз нас Гнидой с помощью какой-то получитаемой карты, найденной мною в местной сети, пятый этаж был наращенным. Оставив Двадцатку в машине – её техногенное подобие иммунитета в стимулировании местными коновалами не нуждалось – мы отправились к стеклянным, заляпанным чем-то жёлто-оранжевым дверям. Бак на входе для бахил использовался как мусорное ведро, которое никто не убирал и из которого воняло.

Я бывал в дерьмовых медучрежениях, и это как раз одно из них. Тут главное следить, чтобы врач не применял один и тот же шприц по нескольку раз, за ними такое водится. Хотелось бы найти место получше, но, во-первых, у нас не было на это времени, а во-вторых, я не уверен, что здесь вообще есть место получше. Поэтому я сделал то, что делать уже привык – смирился.

Глава сорок седьмая. Решето без чудес

Мы потеряли в клинике – это самое подходящее из возможных определений – оставшийся день. Пока Сэнду опекали в отдельной палате, мы получили порцию местных прививок, каких-то порекомендованных Гнидым инъекций и лекарственных комплексов. Я успел первым забрать свои индивидуальные витамины, которые тут неприлично долго делал всего один автомат, и пока остальные ждали, когда гудящая будка выдаст им требуемую баночку, незаметно отколоться от команды. Проклятое Чувство росло быстрее тростника, заставляя всё чаще путаться, сбиваться с мысли, отвлекаться. Но вот у меня наконец появилась возможность его изгнать – на этой планете галибат запрещён не был.

Оформление этой процедуры здесь было до безобразия примитивным и не заняло даже пяти минут. Парень, который, судя по виду, только вчера закончил медвуз, или что они тут заканчивают, смотрел на меня очень сочувствующе, пока впрыскивал препарат. Это сочувствие даже пересилило дежурную неприязнь, которую я видел в каждом втором взгляде в этом городе и на этой планете.

Моё отсутствие осталось практически незамеченным и объясняться не пришлось. Когда мы почти закончили, пришёл Доржи и отдал Гнидому, периодически бегающему в палату к Сэнду, ключи от наших «апартаментов с панорамными окнами». Почему Доржи называл так найденное им место для расквартировки, было пока загадкой, но какой-то подвох чувствовался явно.

Оставив переговорщика мучаться с местной системой здравоохранения, мы, закинув чиновника в машину, уехали. Я почти сразу заснул – таблетки гиперчувствительности и так заставляли клевать носом, а уж после всего, что мне вкололи сегодня, остаться в сознании было задачей невыполнимой.

Сложно сказать, сколько времени я провёл во сне. Меня разбудил в меру грубый толчок, я продрал глаза и обнаружил, что мы приехали. Это была даже не гостиница – Доржи купил нам секцию одного из этажей каменного нежилого здания. Кажется, про аренду здесь вообще не слышали.

Снимаем замок с двери на этаж, входим в «апартаменты». В нос сразу же ударяет запах, слишком уж смутно напоминающий аромат сыра дорблю. Окинув взглядом всё, прихожу к заключению, что это место просто отвратительно. Тут царствовали сырость и застой. «Панорамные окна» являлись грязнющими форточками полметра на полтора, через которые даже чрезмерно яркое солнце Мерифоры светило тускло. Стены были покрашены зелёной облупившейся эмалью, которая – я уверен – не обновлялась со времён Экспансии. После того как Сэнду был брошен на диван и тут же забыт, мы решили обследовать наши владения.

Нам была предоставлена секция, вмещавшая в себя четыре просторные, но захламлённые комнаты. В одной из них была дверь, закрытая на замок, который был незамедлительно вырван. За дверью нас ждала пыльная комната без каких-либо выходов. Посреди неё стоял стол для операций.

– Гнидой, это что-то медицинское? – спросила Пакс, подбирая какую-то изогнутую спицу с парой несимметричных расширений.

– О! Второй раз вижу это дерьмо. Оно для абортов.

– Так, я не хочу знать ничего про это.

– Смотри, – сказал он, беря у неё из рук спицу, – этим концом оно вставляется в…

– Нет, нет, нет! – выпалила она и вылетела из комнаты.