Отмели космоса

Одну картечину у меня даже получилось выдавить из раны, остальные пришлось оставить на месте. Тем временем корабль снизился до двадцати метров над землёй, после чего из него резко выдвинулись штыри, штук двадцать, на которые судно и опёрлось. После этого оно продолжило опускаться, втягивая штыри и стабилизируя положение относительно земли.

Где-то на расстоянии метра над землёй корабль перестал снижаться, замер. Открылся шлюз и из него… полилась духовая оркестровая музыка. Я непонимающе хлопал глазами, пока выдвигался длинный трап. Под раскаты труб и гобоев, фаготов и эуфониумов на трапе показались три четырёхногие фигуры. Я недоверчиво хлопал глазами, потому что только один из пришельцев соответствовал моим представлениям о лнео, которых я видел раньше лишь на картинках учебников да фотографиях новостных изданий.

Первый шарнир выглядел так, как я и ожидал – металлическое туловище, крепящаяся к шарообразному тазу тонким, относительно общих размеров тела, цилиндром, можно сказать, трубой. Ведрообразная округлая голова с глазами, напоминавшими лимонные дольки, располагалась на такой же трубе, но более короткой. Руки имели столько же суставов, как и человеческие, но заканчивались специфическими манипуляторами. Ноги… нет, нижние конечности имели на один сустав больше, чем людские, и двигались особенно непривычно человеческому глазу, наверное, как раз из-за своей многочисленности. Так же этот лнео блестел – он был то ли отполирован, то ли покрыт чем-то, а за его спиной развевался от ветра голубой плащ.

Второй пришелец отличался от первого тем, что на нём тёмной краской был нарисован какой-то сложный трудно воспринимаемый рисунок, а также способом перемещения. Он ходил не по полу, а по потолку. Руки были сильно удлинены, а в нижних конечностях он держал четыре пистолета. После того как потолок закончился и ему пришлось ступить на трап, он просто спрыгнул и пошёл по нему на своих удлинённых руках, из-за чего проигрывал спутникам в росте.

Третий был в коричневом балахоне и являлся обладателем неметаллических частей тела. Полы одежды были не слишком длинными, и я видел, что вместо нижних конечностей у него торчали четыре красно-коричневых щупальца. Судя по виду, они имели внутри кости, повторяющие анатомию лнео. Рукава балахона были укорочены, наверное, специально, чтобы можно было видеть органические руки. Они были чуть светлее остальных конечностей, имели по шесть многосуставчатых пальцев и были сложены на груди.

Оркестровая музыка сменилась фанфарами. Самыми настоящими, как будто на параде. Я, пытаясь осознать происходящее, посмотрел на Бубнова, но тот не отводил взгляд от трапа. А тройка лнео всё так же торжественно приближались к нам под раскаты духовых инструментов, доносящихся изнутри их корабля. Когда они ступили на останки нашего судна, трубы взвыли особенно торжественно и замолкли. Процессия подошла к Бубнову. Шарниры возвышались над ним. Ростом тот, что по моим представлениям больше всего походил на лнео, был под два метра.

– Капитан Бубнов! – внезапно начал говорить полированный. – Как продвигается выполнение приказа?

– Приказ не выполнен, – кратко и чётко ответил Бубнов.

– Как вы допустили это?! Вы будете разжалованы! – шарнир говорил на всеобщем, но поскольку звук воспроизводился не человеческим горлом, получалось жутко.

– Враг совершил диверсию, – спокойно ответил Бубнов.

– Недосмотр! Караулы не были выставлены! Часовые напились, как свиньи! Часть не была в боевой готовности! Всех расстрелять!

Я ожидал многого, но не уж точно не того, что первый же встреченный мою пришелец будет разговаривать, как сбрендивший генерал. Два остальных лнео молчали и не двигались, лишь вены на конечностях полуорганического неприятно пульсировали.

– Я подаю в отставку, разрешите сдать табельное оружие и мундир.

– Не принимаю отставку! Требую полный отчёт произошедшего! К Рождеству! Нет, сегодня же!

Было жутко даже слушать этот диалог. И дело не только в самих словах. Лнео говорил очень странно, словно подражая… А ведь и верно! Он именно что подражал, копировал чью-то манеру речи, пытался адаптировать её под себя, но звучание голоса было настолько неестественным и нечеловеческим, что по спине пробегал холодок, пробуждая воспоминания о том, что я слышал о лнео раньше. Альтернативная логика, странное мировосприятие, фактическое бессмертие, презрение ко всему, что не относится к их небиологическому виду.

– Ян. Помоги.

Это пришла в себя Двадцатка, вырвав меня из мёрзлого транса. Я, убедившись, что до моей персоны никому нет дела, двинулся к сокоманднице. Она всё так же беспомощно копошилась, пытаясь сдвинуть придавившие её капсулы. Я, ещё раз оглянувшись, увидел, как лнео начал размахивать своими блестящими конечностями, что-то яростно говоря капитану.