Отмена рабства: Анти-Ахматова-2

Время, проведенное в Боткинской больнице, она назвала своими «100 днями» <…> Наполеоновские ассоциации вообще сопровождали ее весь этот год — в сто пятидесятую годовщину национального поражения Франции она въехала в нее из страны-победительницы. (Р. Тименчик. Анна Ахматова в 1960-е годы. Стр. 272.) Таких тщательно выверенных совпадений — и, к сожалению (ахматовскому, нам все равно), только совпадений — каждый может подобрать и к собственному почти каждому дню. Откройте календарь да отмечайте знамения.

Для сопровождения по целому — предсмертному — году двух ассоциаций вроде маловато. Но у Ахматовой все значительно: два раза наполеоновские приметы встретились в календарном году — все, полагалось и ей завоевание мира.

Поэтесса, которая свою жизнь меряет по Наполеону. С чего бы это? Наполеон — это юношеские ассоциации. После прожитой жизни от обаяния наполеоновских планов остается немногое: эффектные фразы, не снящиеся трупы по заснеженным полям, белые лосины, безделица-корона и совершенно настоящий трон, священный трепет и благоговение подданных, все говорят по-французски. Что из этого сохранило свою ценность для расплывшейся старухи? Без увлечения Наполеоном и стихами Ахматовой не пройдет ни одна юность — из тех, кто доверится шаблонам.

* * *

Декабрь 1962 года. А.А. полна неясных предчувствий. «Я боюсь, что теперь я снова буду эпицентром землетрясения».

Летопись. Стр. 597

* * *

Очевидно, Берлин — или кто-то, кто был с лету понят как действующий с подачи Берлина — предложил перевести на какой-то язык что-то из Ахматовой.

А, тебе еще мало по-русски,
И ты хочешь на всех языках
Знать, как круты подъемы и спуски
И почем у нас совесть и страх.

Мысль, которую должно было быть совестно записывать в рифму. Обыкновенная житейская, чуть хвастливая патетика. Но приятно.

Юная посетительница. Из всего, что я ожидала, подтвердилось одно: тишина. И то не тишина — молчание. Никакой светской беседы. <…> Я что-то лепетала — или лопотала <…> вероятно, я бессознательно хотела казаться еще моложе, т. е. притворялась, как могла, а она молча слушала. И только одну ее фразу я помню. Когда я сказала, что не верю себе, что вижу Ленинград, она ответила: «Да, я тоже так, когда была в Париже». «Каково ваше впечатление от Парижа?» — «Я не верю себе, что вижу Париж». Вот и весь ответ. Правда, спросили бы ее действительно — она нашлась бы что сказать более оригинальное — не всегда удавалось — но старательнее выдуманное. Но сейчас речь шла о другом: каковой фразой она меня окончательно добила, потому что Париж — это уже то, чего в реальности навсегда окончательно нет. Только в книжках. (Р. Зернова. Иная реальность. Ахматовские чтения. Вып. 3. Стр. 20.) Ну, про это Ахматова все знала.

* * *

В свободное время Образцова пишет стихи и по мироощущению отождествляет себя с Анной Ахматовой. Даже хотела поставить ей памятник в Петербурге. Вложила в этот проект большие деньги. Ахматову изваял известный американский скульптор, но пока она стоит дома у певицы.

«Комсомольская правда», http:// samara.old.kp.ru

* * *