Отмороженный

– Что скажешь? – спросил Макс Горюнова. – Сегодня ты отмалчиваешься, как если бы увидел себя уже в прицеле. Ты согласен с тем, что сказал Кирилл?

– Смотря с чем, – ответил Сережа. – Каким образом он собирается использовать тот факт, что нас убивают в нашу пользу?

– Еще не знаю, – усмехнулся Кирилл. – Пока не думал. Но в этом секрет победы, не хуже меня знаешь. А насчет твоего контракта со следователями я уже сказал. Возможно, твоя явка снимет некоторые подозрения на наш счет, если таковые у них возникли.

– Или усилит эти подозрения, – сказал Сережа. – Решат, что заговор.

– А разве это не заговор? – продолжал улыбаться Кирилл.

– Хочется думать, пока нет, – ответил Сережа, не отводя от него взгляда.

– Все! – сказал Макс. – А то доболтаемся. Все, я сказал! У кого ко мне вопросы?

– Ты обещал профинансировать закупку картофеля в Голландии, – очнулся помощник министра сельского хозяйства.

– Не хотелось бы вам отказывать, как сказала мне одна дама, – развел руками Макс. – Пусть твой патрон напишет моему письмо. А я подумаю. И изыщу. Без картошки зимой пропадем. И все на этом! Мне армии в Чечне нечем платить… Да вот, кстати, вопрос к нашему донжуану, из-за которого началась прицельная пальба по нашему брату помощнику. – На какие шиши живет и работает твой киллер? Если, как ты уверяешь, он борец за идею? Ведь чего-то эти разъезды, прожиточные и все прочее стоят?

– Наверняка этим вопросом задаются в Генпрокуратуре, – хмыкнул Кирилл. – А мы их дублируем.

– И мы их обгоним и перегоним! – сказал Макс. – Ну все, поскольку других вопросов у вас не предвидится, скажу сразу: денег нет! Это касается всех. Могу кому-то лично одолжить. Скажем, до ближайшего гонорара. Но не более того.

И вот они увидели родной КПП родного полка. Машина остановилась. Алла продолжала сидеть, буквально окаменев.

– Не хочу туда, – прошептала она, – увидев в воротах знакомую фигуру прапорщика Горюнова. А за воротами не только Горюнов. Чуть ли не весь личный состав части. Все заранее узнали о возвращении четы Тягуновых. И здесь же – чеченцы. Оторвались от своих ларьков, число которых заметно увеличилось, от своих девиц, которые там тусовались. И что еще – так это доносящаяся из окон казарм монотонная ритмичная музыка в исполнении отечественных бардов.

Первым к ним за ворота вышел Иван Прохоров.

– Паша, ты что, проштрафился там? – спросил он. – А нам тут говорили, будто всех в Москве оставляют…

– Мало ли что говорили! – сзади подошел Сергей Горюнов. – Приказ министра, ничего не попишешь. Здравия желаю, товарищ капитан! С прибытием в родную часть!

Он был немного пьян, руки в карманах, но свежевыбрит и выглажен. Настроение праздничное. И может позволить себе не отвечать на реплики собравшихся: почему капитан? Тягунов по-прежнему в шинели с лейтенантскими погонами. Может, они ослышались? Может, прапорщик оговорился?

Павел переглянулся с Аллой. Этот писарь чересчур осведомлен. Значит… Значит, так и есть? Все по-прежнему в его руках?

– Здравствуй, Алла! – поздоровался между тем Горюнов, чуть склонив голову, не скрывая торжества. – Приятно тебя видеть столь же обворожительной и жизнеутверждающей. Спасибо, что не забыли, спасибо, что вернулись оплатить свой должок.

Павел нахмурился. Это уж чересчур. Этот писарь явно напрашивается на скандал. И, загородив собой жену, сделал шаг вперед.

– А ну повтори… Какой должок? – спросил спокойно.

– Она знает! – мотнул головой, ничуть не смущаясь, писарь.

– Так, может, я верну, с процентами? – спросил Павел.

– Паша, брось! – встал между ним и писарем Прохоров. – Пойдем, говорю, ты же видишь… он пьян. И провоцирует тебя.

Поставив чемоданы, Павел отодвинул от себя Прохорова и вплотную подошел к писарю.

Тот не сдвинулся с места. Ничуть не испугался внушительного капитана.

– Так это специфический должок, Павел Геннадьевич! Боюсь, вы не справитесь.

Оттолкнув мужа, Алла молча, с силой влепила наглецу пощечину. К ним тут же бросились, растащили, хотя писарь и не сопротивлялся. Только вытер кровь с разбитой губы.

– Не извольте беспокоиться, господа офицеры! – сказал он. – Все вполне в духе возрождаемых традиций Российской Армии! Чего б нижнему чину по морде не съездить? Самое милое дело. Я только хотел бы напомнить про обещание нашей Аллочки…

– Прекрати сейчас же! – снова рванулась она к нему.

– Ну почему? – удивился он. – Вы нам обещали после «Кармен» поставить «Травиату»? Или забыли? Ну да. За это и убить мало, ведь осмелился напомнить…

Он посмеивался, куражился, нагло глядя ей в глаза.

– А то мы тут, в темноте и невежестве, совсем было опустились и погрязли. Но вот вы явились, как мимолетное видение. И с чего начали свою гастрольную деятельность?

Тут к ним подбежал новоиспеченный майор Холин в новых погонах и по-прежнему в качестве дежурного по части.

– Петя! – демонстративно облокотился на него писарь. – Ты видишь, кто к нам приехал? А если видишь, то чего медлишь? Люди с дороги устали, у Аллочки вон уже рука от усталости не поднимается. Помоги! Отнеси чемоданы… Да не сам. Учи вас, учи. У тебя солдаты есть!