Отморозок

Я вызвонил Кэтрин и предложил вместе поужинать. Она, как всегда, с готовностью согласилась. Не думаю, что для неё имело слишком большое значение, что это будет за ужин. Мы просто перекусим или напьемся и продолжим уже без одежды.

С Кэтрин было легко. Да со всеми было легко! Только с Шерон всё сразу становилось сложно – с первого дня, когда я увидел ее и не смог оставить в покое.

Тогда не смог, но сейчас мне ничего не мешало этого сделать.

Кэтрин – красотка. В ресторане, куда мы приехали, многие сворачивали шеи, чтобы поглазеть на нее. А я в любую минуту мог задрать на ней платье и прикоснуться рукой к трусикам. Мы сидели вдали от других, а она точно была бы не против, даже если бы наш столик был в центре.

Она хотела меня. Это видно. Всегда видно – по призывной позе, по тому, как часто она облизывала губы и водила пальчиком по бокалу. Ее декольте предлагало мне насладиться прекрасным видом четвертого размера с уже торчащими сосками, которые я мог взять в рот, покатать на своем языке.

Хер знает, какие блюда нам подавали и в какой последовательности. Хер знает, о чем говорили. Шум прибоя – всё, что я слышал вместо болтовни Кэтрин.

– Какие планы теперь? – призывно взглянув на меня, она недвусмысленно облизала губы.

Мелькнула мысль взять ее в охапку, снять номер и трахать ее всю ночь. В разных позах, жестко, так, как мне нравилось. И как нравилось ей. Связать ее, поставить на колени, заставить мне отсосать, а потом развернуть ее к себе задницей и всадить глубоко, запрещая стонать.

Она знала все мои вкусы и правила. Я знал, что секс избавит меня от колючего клубка, который ворочался где-то в области сердца.

А ещё лучше – послать к чёрту мотель. Что мешает мне привести Кэтрин домой? В конце концов, папаши там нет, а Шерон мне никто.

Трахать, просто трахать, не думая ни о чем… ни о ком…

Я уже даже выбирал, какой из этих вариантов лучше, когда неожиданно понял: ни с какой Кэтрин я никуда не поеду – ни в мотель, ни домой. Не хочу. Не интересно. Пресно. Скучно. Не то. Не мое.

– Планы? Ты идешь домой, детка, – усмехнулся я.

Она не устраивала скандалов, не надувала обиженно губы. Она идеальная любовница.

– Как скажешь, – согласилась, поцеловав меня в губы.

Вызвал и оплатил ей такси, а сам направился к дому. Это не прогиб, не из-за нее. Я ведь могу просто прийти домой? И если уж надо поговорить с Шерон – ну что ж, мы с ней поговорим.

Только, когда я вернулся, выяснилось, что разговаривать мы не будем: в нашей гостиной сидела её подружка. Они обложились учебниками и с самым сосредоточенным видом что-то там выискивали. Вернее, не так: выискивала Шерон – она даже не взглянула на меня, когда я вошёл. А вот подружка просто обсосала меня взглядом.

Не херово.

Это и есть та милая девочка, о которой рассказывала сестренка? Да как же эта дурёха дожила до своих лет без серьезных неприятностей? Кто вообще так ошибается в людях. «Милая девочка…» – оборжаться.

Передо мной сидела самая настоящая зубастая акула. Взгляд прожженной стервы – палец в рот не клади такой милашке. Разве что член, который она бы с удовольствием облизала. И пока Шерон была сосредоточена на учебниках, ее милая девочка уже мысленно расстегивала молнию на моих джинсах.

И что же такой сучке, как она, нужно от моей Шерон?

Моей…

Колкий комок, который крутился внутри, неожиданно успокоился, притих. Слова «моя Шерон» не вызывали у меня никакого неприятия. Я мог злиться на неё сколько угодно, но когда моя девочка в опасности – это моя девочка, и никто, кроме меня, обижать её не будет.

Странно, но ответ на вопрос, который мучал меня всё это время, пришёл легко и быстро: да, чёрт возьми – я подпустил эту девчонку гораздо ближе, чем планировал.

Гораздо ближе, чем подпускал когда-то кого-то. И, блядь, мне нравится это. Я хочу, чтобы она была ко мне близко. Как можно ближе, даже если проникнет под кожу.

Мне нравится просто смотреть на нее. Нравится ощущение, что она в моем доме. Нравится, как она хмурится – хмурится, потому что ревнует. Но еще больше мне нравится ее смех и то, как она на меня смотрит.

Похер на гребаную независимость. Надо по-быстрому выпроводить из нашего дома эту милую акулу и рассказать Шерон – о том, где был и кто такая для меня Лори. Зацеловать мою девочку, заставить ее вновь улыбаться – для меня, ни для кого больше. Заставить ее глаза вновь туманиться от желания.

Она стоит того, чтобы подпустить ее близко.

Стоило признать это, и колючая лапа разжалась, отпуская меня. Стало легко, просто и все очевидно.

Я подсел к девчонкам и предложил им помочь.

И вот тут Шерон показала зубки. Она отбрила меня так, что я несколько секунд не мог прийти в себя. Удушливая злая волна мгновенно накрыла меня с головой.

Что я там только что думал? «Моя девочка»? К херам мою девочку. Пусть катится куда угодно.