Отныне и навсегда

Интересно, найдется ли в маминых коробках с семейными вещами старая фотография кого-то, кто в точности похож на меня. Надеюсь, однажды в будущем родится ребенок, напоминающий меня, какой-нибудь дальний внучатый племянник или кузен – свидетельство того, что я когда-то жил и передал свою ДНК.

Девушки в мехах и шляпках-клош выбрасывают ноги вверх перед камерой. Невероятно учтивый джентльмен в трилби и полосатом костюме позирует на фоне каменной колонны. Полароидный снимок мужчины в очках с толстыми линзами, который смеется и салютует бокалом вина фотографу. Снимок нечеткий, расплывчатый, но, судя по его воротнику, сделан, наверное, в семидесятые. А это кто?

У подножия лестницы я не сразу нахожу путь к кухне странной формы в задней части дома. Она выложена плиткой персикового цвета, шкафчики стоят как попало, видимо, они из тридцатых годов, потому что у моей прабабушки была похожая кухня. Плита и холодильник, кажется, из этого века, но последний пуст. Я открываю шкафчик с дверцей из рифленого стекла и улыбаюсь при виде аккуратно организованных рядов цветных стаканов и старомодных бокалов для шампанского. Здесь же расставлены рюмки с золотой каемкой и бокалы для вина из красного хрусталя. Я беру себе голубой стакан и иду с ним к крану; тот с секунду колеблется, прежде чем извергнуть из себя дрожащий поток воды.

Сохо за окнами тих как никогда, лишь пара человек на улице неспешно ковыляют домой.

Умиротворение ночного города просачивается в меня и бежит по венам: я чувствую приятную усталость, но при этом меня переполняют эмоции. Впервые в жизни мое тело и разум ощущаются как единое целое, а нервные окончания реагируют на любое воздействие. Я живой. Вот, значит, как ощущается любовь.

Я беру свой стакан с водой и прохожу по коридору в гостиную, окна которой выходят на темный скверик. В стекле вижу свое отражение. Может, нас высадили с Земли, и этот дом – это корабль, что бороздит просторы космоса в окружении звезд.

Гостиная Виты полностью соответствует моим ожиданиям от этого дома – капсулы времени. Щелчок выключателя оживляет люстру над головой, открывая моему взору комнату, которая когда-то и без того была великолепной, но таинственным образом стала еще прекраснее, придя в упадок… Большой викторианский диван из синего бархата величественно восседает в эркере, когда-то роскошная обивка поблекла в тех местах, где на нее падал солнечный свет. По обе стороны камина от пола до потолка стоят два огромных шкафа. На каждом из них искусно изображен лес, мастерски созданный из деревянного шпона и перламутра. У каждого в замочной скважине есть ключ, с которого свисает голубая шелковая кисточка. Огромная картина с изображением штормящего моря занимает почти всю стену напротив дивана; под ней устроились два усталых на вид кресла. В центре комнаты стоит громадный комод со шкатулкой, которую Вита приносила на собрание клуба «Тайная Вечеря». Я собираюсь взять ее в руки, как вдруг замечаю черно-белую фотографию в тяжелой серебристой рамке на каминной полке. Это фото со свадьбы: невеста смеется, порыв ветра откинул ее фату, а новоиспеченный муж держит девушку за руку так, будто они собираются сбежать.

Даже несмотря на то, что изображение разбивает мне сердце сотней разных способов, я не могу отвести от него взгляд. Вита сияет, ее волосы заколоты и открывают длинную шею, глаза радостно сверкают, простое платье опускается чуть ниже колен. Доминик с копной темных кудрявых волос в повседневном костюме и без галстука победоносно улыбается. В этот момент совершенного счастья их осыпают конфетти. Я беру фотографию в руки, чувствуя укол сожаления и ревности, но сильнее всего меня охватывает грусть, ведь Вита потеряла свою любовь. Если мы сблизимся, то скоро она потеряет и меня.

Я сажусь на большой голубой пыльный диван и снова бросаю взгляд на загадочное устройство Виты.

Теперь каждый момент я буду проживать так, словно у меня впереди еще целая жизнь.

Глава тридцать четвертая

Я открываю глаза в комнате, залитой голубым светом. Бена в ней нет.

Внутренности сжимаются от тревоги. Я сажусь на кровати, убираю волосы с лица и ищу признаки того, что он еще здесь. Вижу его рубашку там же, где она была прошлой ночью, и ощущаю облегчение. Дверь в спальню приоткрыта, внизу горит свет. Мерцающие зеленые стрелки старых часов Эвелин подсказывают, что сейчас чуть больше трех утра.

Схватив свой халат с крючка на обратной стороне двери, я спускаюсь по лестнице. Что же он подумает о моем странном музее давно ушедших в прошлое людей и артефактов, которые ничего не значат для ныне живущих?

Не могу подобрать оригинальных слов, чтобы описать, как мое сердце переполняется счастьем, стоит только мне увидеть его. Бен сидит на коленях на полу гостиной с присущей ему угловатой грацией. Камин, который вот-вот потухнет, озаряет его тело светом. Сидя перед моим загадочным оптическим устройством, он так внимательно его изучает, что не замечает меня, в то время как я стою и глазею на него.