Отныне и навсегда

– Класс, – Бен целует меня в макушку. – Я сделаю нам еще чая и посмотрю, как быстрее всего доехать до Хебден-Бридж. Китс тоже присоединится, чтобы доехать домой. Надеюсь, ты не против.

– Не против, конечно, – я выхожу наружу и закрываю за собой дверь.

– Куда-то собрались? – спрашивает Джек. От улыбки не остается и следа.

– В Йоркшир. Бен разработал линзу, которая, как он думает, позволит рассмотреть Прекрасную Ферроньеру в деталях, ранее неизведанных. Кажется, будто это предначертано самой судьбой, да? Я встретила Бена сразу после того, как он узнал, что ему осталось не так много, а он оказался обладателем единственной в своем роде технологии, способной обнаружить новые детали картины, которой я недавно завладела. Все сходится в самый подходящий момент. Это больше, чем просто совпадение, так было предначертано.

– Вита, что ты творишь?

– Уже поздно читать нотации, – отвечаю я, задетая его словами. – Джек, послушай, я в кои-то веки счастлива и полна надежды. Неужели это запрещено? Разве ты не хотел, чтобы я была счастлива?

– Хотел. И хочу, – говорит Джек. – Но здесь тебя ждет лишь разбитое сердце, Вита, ведь, скорее всего, ты его потеряешь. Ты собираешься рассказать ему правду о нас?

– Наверное, да. Я только об этом и думаю. Придется рассказать, – отвечаю я. – Он должен узнать меня настоящую. Доминик же в конце концов это принял, и Бен примет.

– Может, и примет, – тихо и напряженно говорит Джек. – Но…

– Что «но», Джек? Я не понимаю, что с тобой происходит. Ты сам на днях советовал мне вернуться к радостям жизни. И лучше других знаешь, что я не влюбляюсь так просто. Почему же теперь, когда я нашла свою любовь, я должна от нее отвернуться?

– А я, думаешь, просто влюбляюсь? – с горечью спрашивает он. – Думаешь, я не знаю, каково это – влюбиться в кого-то и знать, что вам ничего не светит?

– Джек, – я кладу руку ему на плечо, – прости, что не проводила время с тобой. Я понимаю, как тебе сложно находиться рядом с картиной и слушать разговоры о Леонардо.

– Дело не в этом, – он качает головой.

– А в чем тогда? – совсем теряюсь я.

– Ты правда не понимаешь? – с вызовом спрашивает он.

– Правда не понимаю, – отвечаю я, пытаясь найти хоть какую-то иную причину. – С Домиником ты вел себя по-другому.

– С ним все было иначе, – натянутым голосом отвечает он.

– Почему? Почему с ним было иначе?

– Потому что я знал, что даже если ты проведешь с ним остаток его жизни, то потом все равно вернешься ко мне, и мы снова будем вместе. А Бен? Если ты добьешься своего, вы будете вместе до конца.

– И ты этого не хочешь, – медленно произношу я. – Ты хочешь, чтобы остались только мы вдвоем.

– Разве это плохо? – спрашивает Джек. – Я ждал тебя, пока ты была с Домиником. В ту ночь, когда мы нашли друг друга, мы дали обещание всегда оставаться вместе. И я отпустил тебя к Доминику.

– Отпустил меня? – восклицаю я, но Джек продолжает:

– А тебе не приходилось подолгу меня ждать: когда я был тебе нужен, я всегда был рядом. Я никогда не уходил от тебя на шестьдесят лет, чтобы посвятить себя кому-то еще.

– Потому что ты посвящаешь себя всем подряд! – восклицаю я. – Джек, мы разные. Общего у нас только то, что с нами сделал Леонардо. Если бы не он, наши пути никогда бы не пересеклись. Ты позволяешь жизни обмыть тебя волною и уйти с отливом, а я так не умею. Мне нужно что-то, за что можно держаться. Кто-то.

Джек хмурится, изучая меня взглядом.

– Столько времени прошло, а ты так и не узнала меня по-настоящему, – печально произносит он.

– Неправда, – я беру его за руку. – Я не имела в виду, что тебе плевать и ты не умеешь любить, но… – он издает горький смешок и вырывает руку. – Ты же не хочешь ничего продолжительного.

– Потому что продолжаемся только мы одни, – говорит Джек. – Но ты и это хочешь изменить.

– Я влюбилась в него, Джек. Я этого не искала, не ждала, просто так случилось. И теперь, благодаря Бену, я как никогда близка к раскрытию загадки нашего существования. Если я смогу спасти его жизнь, то так и поступлю. А если не смогу, то все равно останусь с ним, – я колеблюсь. – И не уйду даже ради тебя.

– Тогда убедись, что Бен понимает цену нашей долгой жизни, Вита. Это бесконечный приговор без надежды на помилование.

Что-то между нами сломалось, и впервые в жизни я не знаю, можно ли это починить.

– Все в порядке? – Бен открывает дверь. Мы с Джеком стоим лицом к лицу, моя рука крепко сжимает его предплечье.

– Да, – я отступаю на шаг и улыбаюсь Джеку. – Так, перепалка старых друзей.

– Я тебя не знаю, но ты, наверное, беспокоишься о Вите и переживаешь, что она сближается с кем-то, кто не останется с ней надолго, – говорит Бен, глядя на Джека. – И это справедливо. Будь я ее другом, тоже бы переживал. Но она уже все обдумала и сохраняет трезвую голову, так ведь, Вита?

Я киваю, беру его за руку и бросаю на Джека взгляд, говорящий «тебе пора».