Отныне и навсегда

– Ну, главное, чтобы все помнили, что стоит на кону, – многозначительно произносит Джек. Он улыбается Бену и протягивает ему руку. – Ты хороший человек, Бен. Теперь я вижу, почему Вита так о тебе беспокоится. Если понадоблюсь, я рядом.

Джек уходит, но между мной и Беном по-прежнему остается странное напряжение.

– Китти приедет с моими вещами где-то через полчаса, – говорит Бен.

– Да у нас тут целый Пикадилли-серкус[9], – вяло шучу я.

– Что это с ним? – спрашивает Бен, когда я закрываю дверь. – Ты ему нравишься?

– Боже, нет. Ему нравятся все, кроме меня. Нет, он просто пытается меня защитить. Но ты тут ни при чем, не переживай.

Бен кивает и идет за своими вещами в спальню, оставив меня у подножия лестницы с ладонью, приложенной к двери. Джек сказал, что я не знаю его по-настоящему. Не могу избавиться от страха, что если это правда и я его не знаю, то тогда я не знаю вообще ничего, несмотря на все прожитые жизни.

Глава тридцать седьмая

– Ого, а ты отхватил себе богатую птичку, – говорит Китти, когда я открываю ей дверь. На ней солнечные очки, на губах красная помада. Она вручает мне мой рюкзак. – Может, она удочерит меня?

– У нее действительно есть дом, – отвечаю я. – И наверное, он чего-то да стоит, но в остальном она, по сути, такая же, как мы с тобой.

– Вот только дом у нее в центре города и набит дорогущим антиквариатом, – Китти указывает на вещи вокруг.

– Она унаследовала это все от родственников.

– Какая тяжкая ноша, – Китти проходит на кухню и похлопывает меня по груди. – У тебя что-то с рубашкой.

Я опускаю взгляд и вижу, что одной пуговицы не хватает.

– Наверное, оторвалась, когда… – я решаю не заканчивать это предложение. – Ну, как там Дэв?

– Нормально, – она еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. – Даже отлично.

– Боже, так ты в него влюбилась, – поддразниваю я.

– Нет, не влюбилась, – она хихикает и мотает головой. – Но он мне нравится, и, кажется, я ему тоже нравлюсь. Он приедет ко мне на следующих выходных.

– У Китти появился парень! – напеваю я.

– Не сглазь, – говорит она. – И вообще, чья бы корова мычала. Сам сбежал со своей аристократкой. И что, она действительно позволила тебе заняться с ней сексом? Чудеса случаются.

– Китс, только не веди себя так, когда рядом Вита, ладно? – прошу я. – Знаю, время совсем не подходящее, но она хорошая. И… настоящая.

– И правда, тебе в новинку встречаться с кем-то настоящим, – ухмыляется Китти. – Конечно же, я не буду вести себя так странно, дурак. Я безумно рада, что ты нашел кого-то, кто тебя терпит. На мой взгляд, с мамой ее знакомить рановато, но, похоже, ничего не поделаешь.

Она широко разводит руки, и мы обнимаемся. Китти сжимает меня так крепко, что ребра начинают трещать.

– Нет, правда, – она легонько шлепает меня по предплечью. – Ты выглядишь очень счастливым. Даже если бы она была стервой, ради тебя я бы притворилась, что она мне нравится.

– Будем надеяться, что я все-таки не стерва, – Вита заходит на кухню. – Привет, Китти. Извините, искала ключи от машины.

– Я привезла твое платье, – говорит Китти. – Оно уже после химчистки.

– Оставь его себе, – смеется Вита. – Тебе оно очень идет.

– Правда? – Китти сияет. – Спасибо. Я позволю тебе купить мое расположение.

Она убирает платье в спортивную сумку.

– А где твоя машина? – спрашиваю я. – Здесь же негде парковаться.

– В гараже, – Вита кивает на противоположную сторону двора.

– У тебя машина в собственном гараже в центре Лондона?

– А где еще ей быть? – Вита в искреннем замешательстве переводит взгляд с меня на Китти.

– Не знаю, но гараж можно продать застройщику тысяч так за двести-триста фунтов, – говорю я и улыбаюсь Китти.

– Но тогда где мне держать свою машину? – спрашивает Вита, и Китти заливается смехом.

– Вита, я тебя обожаю, – говорит Китти, и это задает настрой на день.

* * *

Вита впихнула мне в рюкзак пару вещей, отчего мне до глупого радостно. Парочка влюбленных, отправляющаяся в дорожное путешествие, – я думал, что такая приятная мелочь мне уже не светит. Теперь кажется, что раз такое недосягаемое желание осуществилось, то и другие мечты и желания тоже сбудутся. Сейчас я склонен верить в чудеса.

Вита надела оранжевую юбку-брюки, шелковую ярко-зеленую рубашку и желтые кроссовки – ничего прекраснее в своей жизни я не видел. Она ведет нас к деревянным, окрашенным в черный цвет дверям гаража, – я предполагаю, что он принадлежал кому-то из владельцев бизнеса неподалеку, – и начинает возиться с замком.

– Она иногда капризничает, – говорит Вита, отпирая тяжелый висячий замок. – Но я каждую пару недель куда-нибудь с ней выбираюсь, проверяю, в боевом ли она состоянии.

Она толкает одну тяжелую дверь, Китти – другую, после чего Вита включает светодиодные светильники.

– Это твоя машина? – спрашиваю я, таращась во все глаза.

Вита кажется немного обеспокоенной:

– Да, она уже не молода, но ездит нормально… в основном, – она похлопывает машину по капоту. – Так ведь, подружка?