Отныне и навсегда

– А вот Мэрайя не откажется от тоста с яйцами, – говорит Вив.

– Да, спасибо, мамуль, – Мэрайя поудобнее устраивается в кресле, рассеянный взгляд направлен куда-то вдаль, куда мы за ней последовать не можем.

– По-твоему, как она? – спрашиваю я Вив, когда мы собираемся уходить. – Все в порядке, ей здесь хорошо? Я давно привыкла к ее путешествиям во времени, но называть тебя мамой – это что-то новенькое.

– Ей и правда становится хуже, но дом по-прежнему подходящее для нее место, – отвечает Вив. – Врач говорит, что физическое здоровье у нее в норме, да и нас с Мартой Мэрайя, безусловно, держит в тонусе. Ты очень помогаешь… ну, покрывая расходы, чтобы она могла оставаться в своем доме. Не уверена, что она понимает, как ей с тобой повезло.

– Скажу честно, это все из эгоистических побуждений, – бросаю взгляд на Бена, который внимательно слушает. – Мэрайя очень мне дорога.

Вив провожает нас наружу, и я слышу, как она поет We’ll Meet Again. Мэрайя присоединяется к ней, как только за нами закрывается дверь.

– Должно быть, на это уходит много денег, – говорит Бен, пока мы спускаемся по ступенькам дома Мэрайи и поднимаемся по моим.

– У меня их полно, забыл? Больше, чем мне хочется или надо. Почему бы не помочь другим?

– Ты замечате…

– Нет, Бен, – прерываю я его, останавливаясь у двери и прикладывая палец к его губам. – Я не замечательная. Мне просто повезло. Все, что у меня есть, – дом, гараж, деньги – это просто везение, хотя иногда скорее напоминает проклятие. Мне повезло, а вот Мэрайя одна-одинешенька. Поэтому я хочу о ней заботиться, и точка. Давай больше не будем об этом говорить, ладно?

– Хорошо, – кивает Бен и добавляет: – А я все равно думаю, что ты замечательная.

Впервые так радуюсь возвращению домой, или, по крайней мере, не помню, когда последний раз так радовалась. Я устала, но тело при этом гудит от волнения. Кажется, что по венам бежит ток, а не кровь.

Бен плюхается на диван, Пабло тут же залезает следом и сворачивается калачиком у него в ногах.

– Поспи, – я прижимаю ладонь к прохладному лбу мужчины. Он выглядит изможденным после ночи, проведенной на полу в музее. – Так или иначе, пока что мы ничего не можем сделать. Я схожу в фотосалон, распечатаю фото в самом большом размере и хорошем качестве. Думаю, это займет несколько часов, так что я загляну на работу и посмотрю, как там обстоят дела.

– Хорошо, – одной ладонью Бен прикрывает глаза, другую кладет между ушей Пабло. – Похоже на план.

– Бен? – Я присаживаюсь на краешек дивана. – Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь последствия удара, из-за которых нам стоит беспокоиться?

– Честно говоря, не знаю, – он убирает руку, чтобы посмотреть на меня. Лицо бледное, под глазами залегли тени, отросшая щетина смягчает линию челюсти. – Все пытаюсь уложить в голове произошедшее.

– Я тоже, – отвечаю я. – По крайней мере, Прекрасная Ферроньера вернулась на выставку и выглядит так же, как и прошлым утром. Правда, кажется, что с того времени прошла вечность.

– А ты не можешь снова прогулять работу? – спрашивает Бен. – Ты же, наверное, тоже устала.

– Я в порядке. Отдам файлы и пойду на работу, – я показываю ему флешку с фотографиями. – Напишу и отдам Анне заявление об увольнении и, если получится, тихонько улизну пораньше.

– Тебе тоже нужно поспать, – он берет меня за руку. – Может, приляжешь ко мне на минутку?

– Если прилягу, то пролежу тут весь день, – отвечаю я. – Все нормально, кофе и сахар мне помогут.

– Я буду скучать, – говорит Бен, его голубые глаза помутнели от усталости. – Мне спокойнее спится, когда ты рядом.

Опускаюсь на колени и утыкаюсь лицом ему в грудь.

– Я тоже буду по тебе скучать, – говорю я. – Но тебе нужно отдохнуть. Пабло за тобой присмотрит, – треплю уши пса, пока он изо всех сил пытается влезть между нами. – Я быстро, обещаю.

Когда я выхожу из комнаты, он уже спит.

* * *

Работа кажется мне сном наяву. Мир приобрел сюрреалистичный оттенок, как будто все, что я знала, немного изменилось, осталось прежним, но не таким же.

Прекрасная Ферроньера вернулась на выставку. Посетители в штатном режиме приходят и уходят. Кто-то сразу устремляется к да Винчи, кто-то минует его, направляясь к определенному залу или экспонату. Я рада видеть завсегдатаев, для них Коллекция – не просто галерея, а продолжение их дома и их самих, место, где редкие вещицы становятся хорошо знакомыми чудесами. Так происходит всегда, знаю не понаслышке.

На смене сейчас Мо, который следит за происходящим в выставочном зале с особой внимательностью.

Даже к Анне, по всей видимости, целиком и полностью вернулось самообладание. На совещании я сижу рядом с ней, пока она делится нашим прогрессом с директорами: мы планируем организовать выставку экспонатов сокровищницы Коллекции, которые когда-то считались магическими. Никто не потребовал моего увольнения, и у меня не было возможности самой написать заявление, потому что я весь день помогала Анне. Мне не хватило духу оставить ее. Не будь я так измотана, меня бы уже трясло в истерике от всей этой иронии.