Отомщенный любовник

– Она любила смотреть на то, как они выглядели, упав на землю.

– Откуда ты знаешь?

– Я спросила ее однажды. Ну, почему она сидела и смотрела столь долгое время. – Бэлла поудобнее расположила Наллу у себя на руках и погладила ее по блестящим волосикам. – Она сказала, что когда снег покрывает землю, деревья и крыши, она вспоминает то время, что провела на Другой Стороне с Избранными, где все было правильно. Она сказала... что после того, как выпадал снег, она словно возвращается туда, где была до своего падения. Я никогда не понимала, что это значит, и она никогда не объясняла, что имела в виду.

Рив снова посмотрел в окно. Судя по тому, какими редкими были снежные хлопья, пройдет время, прежде чем пейзаж побелеет.

Не удивительно, что его мать могла сидеть и смотреть на подобную картину часами.

***

Роф проснулся в полной темноте, но она была восхитительной, знакомой и приносящей счастье. Его голова покоилась на собственной подушке, спина – на матрасе, одеяло было натянуто до самого подбородка, а глубоко в нос проникал запах его шеллан.

Он долго и блаженно спал, и понял это по тому, как сильно ему захотелось потянуться. Головная боль прошла. Прошла... Боже, он жил с этой болью так долго, что только с ее отсутствием понял, насколько она была сильной.

Растянувшись на кровати, он напрягал мышцы ног и рук, пока где-то в плече не хрустнуло, а позвоночник не выровнялся, и он не почувствовал себя замечательно.

Перевернувшись, он нашел рукой Бэт, обнял ее сзади за талию и вжал в себя так, что его лицо зарылось в мягкие волосы ее затылка. Она всегда спала на правой стороне, и его абсолютно устраивал этот факт, Роф любил окружать хрупкое тело Бэт своим огромным, отчего возникало ощущение, что он был достаточно силен, чтобы защитить ее.

Но все же, Роф отвел назад свои бедра. Член был твердым и полным желания, но он был благодарен за эту возможность хотя бы просто лежать с ней рядом… и не хотел разрушить очарование момента тем, что заставит ее чувствовать себя неловко.

– Ммм, – сказала она, погладив его по руке. – Ты проснулся.

–Да.

И не только он.

Послышался шум, она ворочалась в его объятьях, пока не повернулась к нему лицом. – Хорошо спалось?

– О да.

Почувствовав, как его слегка потянули за волосы, он уже знал, что это она играет с их вьющимися кончиками, и обрадовался их длине.. Хотя ему приходилось связывать тяжелые черные пряди, когда он отправлялся сражаться, и копна долго сохла после ванны… так долго, что, если честно, ему приходилось пользоваться феном, что было совсем уж по-бабски. Бэт очень любила его волосы. Он помнил, как она часто раскладывала их веером на своей обнаженной груди...

Отлично, а вот здесь неплохо бы притормозить. Еще немного таких воспоминаний, и он потеряет чертов контроль, и сейчас же взберется на нее.

– Я люблю твои волосы, Роф. – В темноте, ее тихий голос был подобен прикосновению пальцев, такой же деликатный, умопомрачительный.

– Я люблю, когда ты прикасаешься к ним, – хрипло ответил он. – Зарываешься в них, делаешь все, что хочешь.

Бог знает сколько времени прошло, пока они просто лежали бок о бок, лицом друг к другу, ее пальцы гуляли в густых черных волнах.

– Спасибо, – сказала она спокойным голосом. – За то, что рассказал мне все сегодня ночью.

– Лучше бы я рассказал тебе что-нибудь приятное.

– Я все равно рада, что ты сказал мне это. Лучше, чтобы я знала.

Он на ощупь нашел ее лицо, и, очерчивая пальцами ее щеки, нос и губы, он видел ее своими руками и знал своим сердцем.

– Роф... – ее рука легла на его эрекцию.

– О, мать твою... Его бедра дернулись вперед, нижняя часть спины напряглась.

Она тихонько засмеялась.

– Твоему языку любви и дальнобойщик позавидует.

– Прости, я… – его дыхание застряло в горле, когда она погладила его через боксеры, которые он надел, чтобы ее не смущать. – Чер… В смысле…

– Нет, мне нравится. В этом весь ты.

Она перевернула его на спину и оседлала бедра… срань Господня. Он знал, что она легла спать, надев фланелевую ночную рубашку, но чтобы на ней не было, эта штука даже ног не покрывала – потому что ее сладкое, горячее лоно уткнулось прямо в его твердый член.

Роф, зарычав, потерял контроль. Резко опрокинув ее на спину, он спустил ниже на бедра «Кельвины», которые и так носил редко, и вошел в нее. Когда она вскрикнула и вонзила ногти ему в спину, его клыки удлинились и запульсировали.

– Ты нужна мне, – сказал он. – Мне нужно это.

– И мне тоже.

Он никогда не подавлял ее своей властью, но порой ей нравился именно такой секс – первобытный, дикий, когда его тело вбивалось в ее очень глубоко.

От рева, что он издал, войдя в нее, затряслась картина над кроватью и зазвенели бутылочки духов на ее туалетном столике, но он не остановился ни на секунду, больше напоминая зверя, чем цивилизованного любовника. Но как только ее запах заполнил его ноздри, Роф понял, что Бэт хотела его так же сильно, как он ее: каждый раз, когда его накрывал оргазм, она кончала вместе с ним, ее внутренние мышцы туго обхватывали член, удерживая его глубоко внутри.

Задыхаясь, она потребовала:

– Возьми мою вену…