ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

запорожцеви,, обвиняемых в умерщвлении Глыбоцкого, начальник замковой команды,

киевский подвоеводий, князь Боровицкий, отказался поместить их в замке, избегая

ссоры с низовцами, а представители киевской магдебургии, с своей сторопы,

отказывались принять убийц королевского посла в магистратскую тюрьму, говоря, что

„они и сами не безопасны в своих домах от казаков, яко на Украине*.

Баторий вскоре после того умер, и не напрасно сохранилось предание о

высказанном им на смертном одре сожалении, что не уничтожил Козаков. Лиипь только

он сошел со сцены действия, козачество приняло размеры небывалые.

,

51

В трудное для Речи Поенолитой время междуцарствия перед избранием на престол

Сигизмунда III, когда паны спорили между собой в пользу различных искателей

польской короны, днепровские добычники разорили Очаков, и открыли перед ними

перспективу турецкой войны. Война с Турцией ужасала панскую республику, ИИо

словам одного из сеймовых ораторов, первая проигранная битва погубила бы

ИИольшу, тогда как Турок выдержал бы и пятнадцать несчастных битв. Но обуздать

Козаков не было на ту пору никакой возможности. Шляхта разделилась на два лагеря:

одни желали возвести на польский престол шведского принца, другие—австрийского.

Эти последние вели уже эрцгерцога Максимилиана с его немецким войском в Краков, и

только искусные маневры предводителя шведской партии, коронного гетмана Яна

Замойского, спасли Польшу от австрийского господства. В 1588 году произошла под

Бычиной решительная битва, в которой Замойский взял Максимилиана в плен и

подавил шляхетское междоусобие. Часть новых Торков и Берендеев, с атаманом своим

Голубком, помогала Замойскому в этом важном деле, но прочие низовцы продолжали

навлекать на Польшу грозу турецкой войны. Толпы украинских добычников разграбили

в Крыму невольничий рынок Козлев, а на Днестре сожгли Течиню, Белгород и еще

несколько пограничных турецких колоний. Война с Турцией сделалась неизбежною. В

государственном скарбе не было между тем денег. Хотели еделать заем в Германии, или

в Италии; но и там экономические дела были расстроены то католико-протестантскими

войнами, то войнами христиан с магометанами. Пока земские, послы изыскивали

на,еейме средства для отражения Турок, предвестники турецкого нашествия, Татары,

вторгнулись в Подолию и в Галицкую Русь, набрали ясыру, и увели в неволю несколько

знатных людей, в том числе князя Збаражского с его княгинею. Только потомок

воспетых думами братьев Струсей, отстоял окруженную Татарами в Ваварове сеетру

коронного гетмана, хотя и пал, изрубленный в куски, почти со всей дружиною своею.

Козакам панские бедствия были на руку: они залегли в степи на обремененных

добычею Татар, вломились ночью в один из их таборов, и награбленное у панов добро

сделалось добычею козацкою.

Гроза между тем приближалась. Турки обещали пощадить Польшу только под

условием платежа ежегодной дани во сто воней, навьюченных серебром, или же—

принятия магометанской веры. Польского посла в Стамбуле называли псом и грозили

половину его

52

.

свиты повесить на железных крючьях, а другую посадить гребцами на галеры.

Коронный гетман, приготовив наскоро к задержке турецкого вторжения пограничные

крепости Львов и Подольский Камянец, на коленях умолял сеймовое собрание спасать

отечество, и первый приносил в жертву все свое состояние. Назначен был поголовный

налог, не исключивший ни духовенства, ни королевских дворян, ни даже людей

безземельных. Но воеводства Киевское, Волынское, Подольское и Брадлавское до того

были опустошены крупными и мелкими татарскими набегами, что их от поголовного

налога освободили совершенно. Страшная опасность миновала, однакож, благодаря

интригам султанского сераля, в котором один беглербек подкопался под другого и дал

себя купить в пользу мира.

Но мир был заключен под условием уничтожения Козаков.

Уничтожить Козаков значило—организовать колонизацию украинных пустынь

таким образом, чтобы среди народа работящего и торгового не было места людям не

признающим никакой власти, кроме присуда своего добычного круга и избранного им

предводителя.

Мы видели, что польско-русские паны давно уже прилагали старания, чтобы

Украива, или Новая ИИольша, с одной стороны, не оставалась бесплодною залежью, а

с другой, чтоб она заслоняла от азиятцев колонии старинные, то-есть старую

Казимировскую Польшу. Но то были политико-экономические меры отдельных

личностей, искавших в малорусских пустынях независимости от магнатов, сильных

придворными происками. Теперь колонизация этих пустынь, простиравшаяся за черту

древних Яроедавовеких осад по реке Роси и за черту реки Сулы, отделявшей

Варяжскую Русь от земли Половецкой, сделалась предприятием польского

правительства, и соединилась в одно дело с обузданием козацкого своевольства,

называвшагося офици&зьно своевольством украинским (swawola ukraiсska) в том

смысле, что козаки составляли только часть того „розгардиаша*, который царствовал

на кресах или юго-восточных окраинах июльских владений. В следствие решения

варшавского сейма 1590 года обнародованы были Сигизмундом III два постановления,