ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

Б Киевской земле. Зная, что коронный гетман, которому они недавно сослужили

службу под Бычиною, не шевельнет пальцем для защиты своего соперника, князя

Василия, козаки решились отомстить Острожскому за его недавнюю лигу с крымским

ханом и завести смуты в пределах его властвования.

Все украинные паны, колонизуя соседния пустыни, волей и неволей

способствовали развитию козачества. Так называемые официально непослушные

мещане в их вотчинных городах и местечках, равно как и в королевщинах, были

вольные люди, ходившие на Татар под начальством панским слуг и самих пановъ*). II

никто из украинских землевладельцев не пользовался такою популярностью в

кочующем или козацком населении Украины, как Острожские. В качестве киевского

воеводы, князь Василий колонизовал древнее Переяславское городище, дозволив

ютиться в Переяславе всякого рода преступникам без сыска и суда, как это было в

обычае у колонизаторов малорусских пустынь. Не наследовав от знаменитого отца

своего таланта полководца, он тем не менее нуждался в боевом народе для охранения

своих владений, и в самом городе Остроге содержал дружину „вольных людей* под

начальством прославившагося в последствии Наливайка. Но двуличный и изменчивый

во всем, князь Василий играл двойную роль в сношениях своих с козаками. Сперва он

им потворствовал, как никто другой в Украине; покрывал широкой своей властью

козацкие наезды на соседних панов; в молодости, как его упрекали перед королевским

судом, даже лично участвовал в таких наездах; потом, в угоду королю Стефану, готов

был истреблять их совместно с крымским ханом. Козаки давно уже были им

недовольны, и когда грозное сеймовое постановление 1590 года было объявлено на

ярмарках, прибито к дверям мещанских ратуш, городских и земских судов, церквей и

кабаков, досада их сделалась общею. Шляхетные добычники, водившие козацкую орду

на добычный промысел сухим путем и водою, составили за

') Происхождение вольных людей в нашей Руси относится ко временам

первобытным. Князья и другие дедиии перезывали на свои зеили или мещан, или

иноземных колонистов. Отношения между отими поселенцами и землевладельцами

регулировались державными контрактами, которые возобновлялись через каждые 12

лет. В Ковенской, Виленской и Гродненской губерниях доныне существует класс

поселян, называющихся на административном языке „вольными людьми*.

56

.

Порогами зловещий план уничтожить колонизацию украинских пустынь,

превратить всю Украину в неподвластное никому кочевище. Элементы дикой анархии

встали против только-что установившейся здесь гражданственности.

Запорожская вольница прежде всего напала на воеводский город Киев. Укрепления

этого важного пограничного пункта, под эгоистическим управлением князя Василия,

находились в таком состоянии, что сеймовые депутаты, земские послы, еще в 70>х

годах XVI столетия упрекали в небрежности пана киевского воеводу, который, по их

выражению, имел бесстыдство оправдываться своею несостоятельностью, и просил у

шляхетского правительства субсидии для приведения Киева в оборонительное

положение. Козаки, под предводительством своего войскового писаря, Гренковича,

вломились в киевский замок, с тем чтобы овладеть приписанными к замку

имуществами. К числу таких имуществ, как хозяйственная единица, принадлежал

Межигорский монастырь. В качестве завоевателей, козаки не уважили ни

православного монашества, ни самой церкви. Под предлогом, что в монастыре

скрывается какой-то вор, обокравший Гренковича, козаки связали игумена и избили до

кровавых ран. Межигорским игуменом был то время Иосиф Вобрикович-Шшоть,

известный в последствии борьбою против церковной унии, в сане Мстиславского

епископа. Возный генерал Киевского воеводства, составивший судебный акт о

козацком разбое, писал в нем, что козаки, „змучивши и змордовавши игумена",

кинулись по монастырским коморам, а потом, „впадши до церкви, яко одни Татарове",

разбили ларец с монастырскими деньгами и документами на монастырские имущества,

деньги забрали, а документы уиичтожили. Особенно издевались они, по

произведенному возным генералом следствию, над королевскими грамотами; отрывали

„вислыя" печати, рвали пергамент в куски, бросали в грязь и топтали ногами.

Таково было начало козацких бунтов, которые наши историки представляют

войною за веру.

Глава III.

Свобода веры и совести в козачестве.—Первая козако-нанская усобица.—Три

характеристические черты козацких бунтов. — Католический бискуп в качестве

примирителя Козаков с Киевом.—Признаки разложения Польши.—Вторая козако-

иаиская усобица.

Ни запорожским дикарям, сделанным отчасти ручными, ни замковым жолнерам,

дичавшим на киевском пустынном пограничье, не было дела до религиозной стороны

монастырей, находившихся в их распоряжении и „подаваньи“ (jus patronatus). Даже

киевские мещане, люди оседлые, домовитые и естественно расположенные больше

Козаков и жолнеров к благочестию, относились к местным святилищам не лучше, как

воевода киевский к укреплениям. По свидетельству киевского католического епископа

в начале царствования Сигизмунда III, начальники киевского гарнизона держали в