Отпрыск королевы-ведьмы

Оба звука, казалось, медленно приближались и приближались – очевидно, шипение было вызвано волочащимся существом; пока Кеан не решил, что существо должно быть сразу за дверью.

С револьвером в руке он прыгнул через комнату и распахнул дверь.

Красная ковровая дорожка справа и слева не была покрыта рептилиями!

Возможно, скрип вращающегося кресла, когда он собирался покинуть его, напугал существо. Обдумывая эту идею, он систематически обыскивал все комнаты, в которые она могла попасть.

Его поиски были безрезультатны; таинственная рептилия так и не была найдена.

Вернувшись снова в кабинет, он сел за стол лицом к двери, которую оставил приоткрытой.

Десять минут прошли в тишине, нарушаемой лишь приглушенным шумом далекого транспорта.

Он почти убедил себя, что шипение вызвано его воображением, разыгравшимся в атмосфере тайны и ужаса, в которую он недавно попал, когда раздался новый звук, опровергающий его рассуждения.

Люди, занимавшие нижние покои, двигались так, что их шаги были едва слышны; но над этими смутными шагами проявлялся шорох – смутный, неопределенный. Как и в случае с шипением, он исходил из прохода.

За внешней дверью горел свет, и это, как знал Кеан, должно было отбрасывать тень перед любым предметом – или человеком – приближающимся к комнате.

– Сссф! Сссф! – донеслось, как шелест легких драпировок.

Нервное напряжение было почти невыносимым. Он ждал.

Что ползло, медленно, осторожно, к открытой двери?

Кеан поиграл со спусковым крючком своего револьвера.

– Искусство Запада должно сравняться с искусством Востока, – сказал он.

Тень!…

Дюйм за дюймом она росла, расползаясь по двери, пока не покрыла весь видимый порог.

Кто-то должен был вот-вот появиться.

Он поднял револьвер.

Тень двигалась вперед.

Кеан видел, как ее хвост проползал мимо двери, пока там не осталось ни тени!

Тень пришла – и ушла… но там не было никакого существа!

– Я схожу с ума!

Слова сами сорвались с его губ. Он оперся подбородком на руки и мрачно стиснул зубы. Неужели ужасы безумия смотрели ему в лицо!

После недавней болезни в Лондоне, когда его нервная система полностью разрушилась, несмотря на пребывание в Египте, он так и не оправился полностью.

– Через месяц ты снова будешь в форме, – сказал его отец; но? – возможно, он ошибался – возможно, болезнь была глубже, чем он подозревал; и теперь этот бесконечный карнавал сверхъестественных событий перенапряг ослабленные клетки, так что он стал похож на человека в бреду!

Где кончается реальность и начинается фантазия? Было ли все это просто субъективным?

Он читал о подобных отклонениях.

И теперь он сидел, размышляя, не стал ли он жертвой подобного недуга, и пока он размышлял, он смотрел на шелковую веревку. Она была реальна.

Логика пришла ему на помощь. Если он видел и слышал странные вещи, то и Сайм в Египте видел то же самое – как и его отец, как в Египте, так и в Лондоне! Вокруг него творились необъяснимые вещи; и все это не могло быть безумием!

– Я снова становлюсь нездоровым, – сказал он себе. – Проделки нашего проклятого Феррары действуют мне на нервы. Именно то, чего он желает и добивается!

Это последнее соображение подстегнуло его к новой деятельности; и, положив револьвер в карман, он выключил свет в кабинете и выглянул в окно.

Оглядев двор, он подумал, что видит человека, стоящего внизу и смотрящего вверх. Положив руки на подоконник, Кеан смотрел долго и пристально.

В тени высокого платана определенно кто-то стоял, но мужчина это или женщина, он не мог определить.

Неизвестный оставался в том же положении, очевидно, наблюдая, как Кеан сбегает вниз по лестнице. Выйдя во двор, Роберт быстро направился к дереву. Там он остановился в некотором удивлении; у дерева никого не было видно, и весь двор был совершенно пуст.

– Должно быть, выскользнул через арку, – заключил он и, вернувшись назад, снова поднялся по лестнице и снова вошел в свои покои.

Испытывая возобновившееся любопытство к шелковой веревке, которая так странно попала в его руки, он сел за стол и, преодолев отвращение к этой вещи, взял ее в руки и внимательно рассмотрел при свете лампы.

Он сидел спиной к окнам, лицом к двери, так что никто не мог войти в комнату незамеченным им. Когда он наклонился, чтобы рассмотреть любопытную плетенку, его охватило странное ощущение, как будто кто-то стоял очень близко к его креслу.

С мрачной решимостью противостоять любым гипнотическим трюкам, которые могли быть применены против него, и полностью уверенный в том, что в комнатах на самом деле не может быть ни одного человека, он откинулся на спинку стула, положив револьвер на колено. Побуждаемый сам не зная чем, он сунул шелковый шнурок в ящик стола и повернул ключ.

Когда он это сделал, рука скользнула по его плечу, а затем обнаженная рука цвета старой слоновой кости – женская рука!

Он сидел как вкопанный, не сводя глаз с кольца из тусклого металла с зеленым камнем, на котором была выгравирована сложная фигура, отдаленно напоминающая паука, украшавшая указательный палец.

Слабый аромат проник в его ноздри – аромат тайных благовоний; и кольцо было кольцом королевы-ведьмы!