Отпрыск королевы-ведьмы

Угроза, ужасная и неестественная, нависла над этим домом, как сейчас над ним нависли грозовые тучи. Этот благоустроенный дом, такой современный, такой типичный для культуры и утонченности двадцатого века, не производил впечатления осажденного гарнизона; и все же дом доктора Кеана на Хаф-Мун-стрит был не чем иным, как укрепленной крепостью.

Со стороны Гайд-парка донесся отдаленный раскат грома. Роберт Кеан посмотрел на опускающееся небо, словно ища предзнаменования. Его глазам показалось, что мертвенно-бледное лицо, злобное как у дьявола, смотрит вниз из облаков.

В столовую вошла Майра Дюкен.

Он повернулся, чтобы поприветствовать ее, и, в качестве признанного любовника, собирался поцеловать соблазнительные губы, но заколебался и ограничился поцелуем ее руки. Внезапное чувство приличия овладело им; он подумал, что присутствие девушки под одной крышей с ним – хотя и продиктованное настоятельной необходимостью – может быть неверно истолковано ханжами. Д-р. Кеан решил, что пока Майра Дюкен должна жить под его собственной крышей, как в феодальные времена барон при первом намеке на приближающегося врага имел обыкновение созывать в стены замка тех, кого он считал своим долгом защищать. Неизвестная миру, в Лондоне бушевала грандиозная битва, внешние сооружения находились во владении врага – и теперь он был у самых их ворот.

Майра, хотя и была все еще бледна после недавней болезни, уже немного восстановила свежесть своей красоты, и в своем простом утреннем платье, когда она хлопотала за завтраком, она представляла собой довольно милую картину, и на нее приятно было смотреть. Роберт Кеан стоял рядом с ней, глядя ей в глаза, и она улыбнулась ему со счастливым удовлетворением, которое наполнило его новым желанием. Но:

– Тебе снова снился сон прошлой ночью? – спросил он голосом, который старался придать обыденности.

Майра кивнула, и ее лицо на мгновение омрачилось.

– Один и тот же сон?

– Да, – сказала она с беспокойством. – По крайней мере, в некоторых отношениях…

Вошел доктор Кеан, взглянув на часы.

– Доброе утро! – весело воскликнул он. – На самом деле я сам проспал.

Они заняли свои места за столом.

–Майре снова снился сон, сэр, – медленно произнес Роберт Кеан.

Доктор с салфеткой в руке поднял на нее вопросительный взгляд серых глаз.

– Мы не должны упускать из виду ни одно возможное оружие, – ответил он. – Расскажи нам подробности своего сна, Майра.

Когда Марстон бесшумно вошел с утренним угощением и, поставив блюда на стол, так же бесшумно удалился, Майра начала:

– Мне показалось, что я снова стою в похожем на сарай здании, которое я описывала вам раньше. Сквозь стропила крыши я могла видеть трещины в черепице, и лунный свет проникал сквозь них, образуя на полу светлые и неровные пятна. В дальнем конце помещения смутно виднелась дверь, похожая на дверь конюшни, с тяжелым засовом поперек. Единственной мебелью был большой деревянный стол и деревянный стул самого обычного вида. На столе стояла лампа.

– Что за лампа? – перебил доктор Кеан.

– Серебряная лампа, – она заколебалась, переводя взгляд с Роберта на его отца, – та, которую я видела в комнатах Энтони. Ее затененный свет падал на закрытый железный ящик. Я сразу узнала эту коробку. Вы знаете, что я описала вам сон, который напугал меня прошлой ночью?

Доктор Кеан кивнул, мрачно нахмурившись.

– Повтори свой рассказ о предыдущем сне, – сказал он. – Я считаю это важным.

– В моем предыдущем сне, – продолжила девушка, и в ее голосе прозвучали странные, далекие нотки, – сцена была такой же, за исключением того, что свет лампы падал на страницы открытой книги – очень, очень старой книги, написанной странными буквами. Эти персонажи, казалось, танцевали перед моими глазами – почти так, как если бы они жили.

Она слегка вздрогнула; затем:

– Тот же железный ящик, но открытый, стоял на столе, а вокруг него – несколько других, меньших ящиков. Каждая из этих коробок была сделана из другого материала. Некоторые были деревянными; один, я думаю, был из слоновой кости; один был из серебра и один из какого-то тусклого металла, который мог быть золотым. В кресле у стола сидел Энтони. Его глаза были устремлены на меня с таким странным выражением, что я проснулась, страшно дрожа…

Доктор Кеан снова кивнул.

– А прошлой ночью? – подсказал он.

– Прошлой ночью, – продолжала Майра с ноткой беспокойства в своем сладком голосе, – в четырех местах вокруг этого стола стояли четыре лампы поменьше, а на полу были ряды символов, очевидно, нанесенных светящейся краской. Они вспыхнули, затем потускнели, затем снова вспыхнули, как бы фосфоресцируя. Они тянулись от лампы к лампе, полностью окружая стол и стул.