Отпуск

– Ну, это такой страшный бабайка для женщин. Сильнее растекшейся по глазам туши женщин беспокоит только то, не выглядят ли они так, как их называет твоя жена. И каждую секунду женщины балансируют между разрывающими их желаниями и ритуалом недоступности, который навязывает им общество.

Мужчина, который может показать женщине, что уважает и открыт к её естественным проявлениям себя – успешен у женщин. Мужчина, всем своим видом демонстрирующий серьезные намерения, получает полную программу, социальный олл-инклюзив, с конфетно-букетным периодом. В этом вся ирония отношений полов – обе стороны старательно следуют известным обоим правилам, чутко следя, чтобы все правильно исполняли свою роль.

– Дела… – задумчиво тянет Илья. Потом снова открывает пачку, думая закурить вторую, но отказывается от этой затеи.

– Ну а вы-то с женой как познакомились? – спрашиваю его я, переводя тему.

– На работе, – уклончиво отвечает он. – И у нас был контекст.

– Поздравляю, мой старомодный друг, – одобрительно улыбаюсь я. – Рад, что ты не из тех, кто играет в рулетку на любовь. Во все азартные игры лучше играть на раздевание. А любовь – материя тонкая! Шуток не терпит. Как и искусственного оплодотворения через все эти ваши «дейтинги».

Илья задумчиво кивает, я дружески хлопаю его по спине, призывая не воспринимать всерьез все, что он услышал, и мы возвращаемся в комнату.

Спустя час, прощаюсь с гостями и выхожу из квартиры в компании Вадима, который вызвался проводить меня до машины.

– Спасибо, что заехал, дружище. Душевно пообщались. Обычно ты как ураган носишься вокруг, и мне иногда не хватает таких глубоких разговоров. Каждый раз с ужасом понимаю, что ты не просто жуткий бабник, но бабник идеологический. Это страшная, неизлечимая смесь!

– У меня совершенно запущенный случай, медицина бессильна! – с врачебным авторитетом комментирую я диагноз друга, и мы смеемся. – Спасибо за приглашение! Попрощайся с Надей, я не стал ждать, пока она уложит твою принцессу.

– Давай, до понедельника. Кстати, помни, что следующая пятница может стать для тебя последней! – неубедительно шутит Вадим, намекая на свою очередь готовить мне сюрприз на день рождения.

Смеюсь, открывая дверь подкатившего к подъезду такси:

– Хорошо, хорошо. Но учти, что прошлогодняя затея с внезапной беременностью уже тухляк. Я с тех пор внимательно слежу за тем, чтобы не оказаться счастливым обладателем абонемента в детский мир. Придется тебе придумать что-нибудь получше. Справишься или помочь?

Вадик кривится в дразнящей гримасе и пародирует последние слова, коверкая их.

– Ну, ей Богу, Вадик. Беременность? Ты серьезно? – сажусь в желтый автомобиль. – Это ведь так неэтично – использовать в своих гадких намерениях невинную милашку Светку!

– Настю, – поправляет Вадим. – Ту девушку звали Настя. И она была не такой уж невинной, насколько я помню по твоим рассказам.

Грожу ему пальцем.

– А ты все-таки меня слушаешь, когда делаешь вид, что тебе не интересно? Грязный извращенец!

– Мог бы и запомнить имя потенциальной матери твоих детей, несостоявшийся папаша! – он пропускает мою реплику мимо ушей. – Класть лицом в пол половину моего офиса, по-твоему, этично?

– Это и мой офис тоже, – я пожимаю плечами. – Зато нам всем было весело!

– Не сомневаюсь, что вы с Борисом Сергеевичем отлично провели время, пока твоего друга укладывали лицом в стол. Я чуть с ума не сошел. Кстати, торт был отличный! – говорит Вадим и закрывает за мной дверь автомобиля. Я опускаю стекло, чтобы бросить приятелю очередную шутку, но Вадим вдруг перебивает меня совершенно серьезным тоном:

– Езжай домой и не езди сегодня к своим девкам. Побереги себя хотя бы до следующей пятницы: не порти мне удовольствие отыграться.

Улыбаюсь нетрезвой улыбкой, киваю, и таксист трогается с места. Салон автомобиля погружается в ночную черноту переулка. Мы некоторое время петляем по улицам спального микрорайона, прежде чем выезжаем на шоссе и спустя полчаса оказываемся в центре мегаполиса.

Летними пятничными ночами город изменяется до неузнаваемости. Всегда собранная, строго взирающая на нас ровными гранями деловых центров, дневная Москва ночью выпускает своих демонов наружу. Она расцветает тысячей маленьких маяков, на которые, точно мотыльки, из своих спальных районов стекаются усталые люди.

Женщины с удовольствием снимают с себя узкие офисные юбки и облачаются в струящийся сверкающий шелк. Мужчины меняют галстуки на рубашки с широким воротом, рваные джинсы и кеды. Не важно, кто они днем – ночью можно быть кем угодно. Нужно быть кем угодно, главное – не собой.

Люди толпами стекаются со всей Москвы в оживающий ночью район Красного Октября. На дорогах желтеют сверкающие бока многочисленных такси. Изредка мелькают дорогие автомобили людей, для которых понты оказались дороже алкоголя, и они согласились самостоятельно сесть за руль в обмен на несколько минут восхищенных взглядов на подъезде к ночному клубу.