Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

Хорошо в Сиесте… Лампы, музыка, почти открытое небо, не считая тростниковых крыш… Шум моря рядом. Бульканье бассейнов, которые можно перейти вброд по ступенькам в виде следов от слоновьих ног… Девочки… Как будто живые цветы. Они пахнут лучше, чем цветы, лепестки у них еще красивее…

Я танцую с Камиллой медленный танец и одновременно строю комбинации, чтобы помешать ей сесть на корабль завтра. Все они одна упадочней другой. И потом, соображать не так-то просто, в то время как столь аппетитная крошка обтягивает вас плотнее, чем костюм аквалангиста. Этот контакт сбивает вас с мысли. Камилла втирается. Ее нога постоянно находится между моих ног, грудь прижата к моей, а живот прилип к моему, словно вантуз для прочистки раковины. Она разговаривает со мной губами в губы. Я почти ничего не слышу, что она говорит, из-за шума в заведении. Чтобы оценить Сиесту, надо затыкать уши затычками «Киес».

Танец закончился, и я тащу её в более тихий уголок. Наша бутылка шампанского принимает сидячую ванну в ведре со льдом и с салфеткой на шее. Мы делаем несколько глотков после того, как подняли бокал под немой, но полный обещаний тост.

— Ах, — вздыхает она, — какое счастье, что завтра я отправляюсь в этот круиз!

Что-то не клеится моё дело, не так ли? Сколько же понадобится красноречия, чтобы уговорить её бросить эту кость!

— Кстати, милая, я кое о чём подумал, когда мы танцевали, — говорю я ей.

Она обмакивает палец в свой бокал и увлажняет мне мочку уха.

— Это на счастье, — объясняет она. — И о чём же вы подумали?

Ну и работёнку мне задал Дир! Это не входит в мои обязанности. Скоро он попросит меня почистить ему ботинки или заполнить налоговую декларацию.

— Я вам сразу скажу, потому что идея просто сенсационная, мой ангел.

— Я уже облизываюсь, — смеётся моя партнерша.

— Это занятие вы можете оставить для меня, — озорничаю я. — Знаете, что мы сделаем, моя детка? Завтра вместо того, чтобы лезть на борт их посудины, мы отправимся по суше, вместе. В сторону Италии: мандолина, вино кьянти и венецианские фонари на всех этажах! Что вы на это скажете?

— Я не люблю макароны! — отвечает она серьёзно.

— Мы будем есть пармскую ветчину. Они там её режут на такие тонкие части, что сквозь них просвечивает солнце.

Она пожимает плечами:

— Это и есть ваша блестящая идея?

— Похоже, она провалилась, — хмурюсь я.

— Еще как! Мне обломился сказочный круиз, и я должна его пропустить?

Она кладёт свою руку мне на ногу и, пользуясь тем, что скатерть опущена очень низко, перемещает её (руку) довольно высоко. Но уж так высоко, что у меня начинается волнение в районе полуострова.

— Тем более что на борту мы можем делать всё, что захотим!

— С благословения моего патрона? — ворчу я.

Она прыскает.

— Он же мой дядя, так что… Да я и не думаю, что он такой уж ревнивый. И то, что мы сегодня вместе, только подтверждает это.

Не стоит держать взаперти эту милочку. От своего круиза она не отступится. Придётся применить недозволенные приёмы.

Вместо того чтобы настаивать, я делаю вид, что она меня убедила, и начинаю обрабатывать её по-настоящему. Мадригалы, взгляды, шуршание — это вместо разминки. Наступает момент, когда эта девочка хочет чего-то более ощутимого. Нельзя же кормить её одной сахарной ватой.

Свой номер обольщения я знаю наизусть, так что он меня уже не забавляет. Тем более что в данной ситуации он выглядит самым дурацким, самым примитивным, самым рутинным. С такой женщиной, как Камилла, в атмосфере Сиесты, не надо быть лучшим из выпускников института Казановы, чтобы разложить её на лопатки. И даже наоборот, нужно почти тормозить, чтобы потянуть удовольствие от штучки. Если дать ей волю, то меньше чем за пять минут я стану её лауреатом на пляже или в машине. Современные девки, я вам клянусь, они убивают любовь, настолько у них всё просто. Теперь сыреют так же быстро, как и брызгают. Тук-тук, ты уже справился со своей висцеральной тревогой, дорогой? Мы живём в мире без трусиков, ребята! Податливая самка — это конец экстаза. Скоро нам придётся перекинуться на проституток, чтобы получить от них то, что осталось от традиций. Скоро только дамы полусвета будут как-то поддерживать планку любви. Они, по крайней мере, моют сокровище до того и после; продают себя на матрасе. Они соблюдают процесс. Тогда как сегодняшние бабы, хрен бы их забрал (а я на них забил), это всё равно что прокомпостировать билет, не более того. Помыть посуду. Я предрекаю, скоро будет наплыв гомосексуальности! Я думаю, это неизбежно. Женщины из нас сделают содомистов, ребята, и они же их и получат себе в…! Чёрт, я тоскую по временам Крестовых походов. Пока набожный сеньор ходил в поход, чтобы подхватить свою чуму, с ключами в кармане, ухажёрам тринадцатого века приходилось вовсю распалять свою страсть, подбирая отмычки к замкам, что преграждали им путь. Представляешь, как у них брандспойты поднимались, когда они корпели над строптивыми язычками замков во времена, когда нужен был гаечный ключ, чтобы отвинтить гульфик!