Отпуск с проклятым

Передвижения Глюка по своему номеру скорее почувствовала, чем увидела. Осторожно поднявшись с пола, оставив балконную дверь открытой, он медленно переместился мне за спину и, кажется, тоже занял место на диване, предусмотрительно выбрав противоположную его часть. Смогла в этом убедиться, стоило взглянуть через плечо. Ночной гость действительно сидел там, где я ожидала его увидеть и, если бы у него были глаза, кидал бы на меня робкие взгляды. А так лишь чуть склонил и повернул голову в мою сторону, с опаской ожидая дальнейшей реакции на свои действия.

Вот только в мои планы не входило одаривать его столь щедрой блажью. Поэтому, не переставая всем своим видом демонстрировать, как сильно на него обижена, снова отвернулась к окну и продолжила молчаливо созерцать ночное светило.

Не знаю, сколько точно мы вот так просидели, поскольку пропустила момент, когда умудрилась уснуть. Помнила только, как комнату заполнила приятная ночная свежесть, раздражение сошло на нет, а веки стали непосильно тяжелыми и принялись активно слипаться.

Проснувшись следующим утром, обнаружила себя все на том же диване, растянувшейся во всю его длину и заботливо укрытой пледом, что значило — Глюк учел мои желания и не стал брать на руки, чтобы вернуть в кровать. Может, разве что за плечи чуть-чуть попридержал, помогая принять более удобное положение. И пледиком укрыл. В общем, позаботился как мог, после чего, как обычно, просто ушел. Эх, а зря! Лучше бы, вопреки моему упрямству, отнес обратно в постельку. Хоть я и выспалась, стоило принять сидячее положение, как спина, уже явно успевшая привыкнуть к новой кровати, тут же жалобно заныла на тему того, что спать надо не где попало, а где положено. Ладно, учтем на будущее. А сейчас неплохо бы в душ сходить. Туда я, надеясь таким образом хоть немного взбодриться, первым делом и поплелась. В то время как внутренне чутье уже чуть ли не кричало — мне предстоял непростой день. И причиной тому должен был стать один настырный и упертый, что баран, англичанин, который, судя по всему, не успокоится, пока не превратит мою жизнь в сказку. Или в сущий кошмар. Ладно, там видно будет. А пока контрастный душ, завтрак и звонок домой, чтобы убедиться — там все хорошо.

***

Водные процедуры благополучно завершились. Теперь было бы неплохо перекусить. Но сначала стоило разведать обстановку в семье. Именно поэтому решила позвонить не мужу, а Любе. Уж кто-кто, а дочь, если что не так, точно от меня ничего скрывать не станет, чего не скажешь про Никиту и свекровь. Эти двое, возникни какой спорный вопрос, всегда неизменно принимали сторону Макса. Даже если тот в результате оказывался не прав. Впрочем, такие ситуации возникали крайне редко. И тем не менее случались.

Наконец послышались протяжные гудки. Слушая их, присела на диван и принялась напряженно дожидаться ответа в надежде, что сегодня мне повезет. Я уже неоднократно пыталась дозвониться до Любы в эти дни. Но безрезультатно. И сейчас одной из обязательных тем предстоящего разговора было — выяснить причину этого странного молчания.

— Привет, мам! — раздалось из трубки и я наконец смогла выдохнуть с облегчением.

— Милая! Как же я рада тебя слышать! У тебя все хорошо? Как братья?

— Мама, спокойствие и только спокойствие. Тем более что повода нет. У нас все норм.

— Тогда почему ты уже несколько дней мне не отвечаешь? — стараясь казаться спокойной, спросила я.

— Хороший вопрос, — явно не спеша с объяснениями, выдала дочь. — Если расскажу, обещаешь сильно не сердиться?

— Обещаю, — уже подозревая, кто главный виновник этого молчания, произнесла я, хотя внутри все так и клокотало от обиды и злости.

— Папа просил лишний раз тебя не беспокоить. Поэтому и настоял на том, чтобы мы пока ничего не говорили.

— Люда, не тяни, — нетерпеливо намекнула на продолжение я.

— Сначала ты должна знать, что мы со всем справились. Хоть и не сразу. Оценки по математике и русскому я исправила. Не на пятерки, конечно. Но четверть закончила хорошисткой. Никита помирился с друзьями. Отек глаза почти спал. Губа зажила. Деньке швы на лбу на следующей неделе снимут. Так что, можно считать, худшее позади.

— Ну, держись, Макс. Дай только вернуться, и я тебе такое устрою! — тихо прорычала я, предусмотрительно закрыв нижнюю часть телефона, чтобы дочь не могла этого слышать. Мысленно предвкушая расправу над одним крайне безответственным конспиратором, сделав над собой очередное усилие, попыталась максимально добродушно спросить: — Как тебе нанятая папой няня?

— Ой, просто отлично!

Тут я отчетливо услышала, как дочь приободрилась, а ее голос начал звучать громче и увереннее.

— Правда? — поинтересовалась, не веря своим ушам.

— Да. Мама, ты бы ее видела. Она такая красивая. У нее глаза почти такого же цвета, как у тебя. И с таким необычным рисунком радужки. А ещё она столько интересных историй знает. Все время Деньке их рассказывает. Они, кстати, сразу подружились. Мелкий с ее рук вообще не слезает.

— Вот как, — отозвалась, начав мысленно успокаиваться, радуясь, что хотя бы насчет этого мне никто не соврал.