Отрави меня собой

Отвела сестру в центр и зашла в гипермаркет. Купила стандартный набор: сок, фрукты, минеральная вода. Уложив туда же контейнер с пирогом, Оля отправилась на остановку. Пару раз ловила себя на мысли, уж не свихнулась ли она? Боже, и это она идет проведать нахального, самовлюбленного двуличного мажора. Сначала он увольняет ее с одной работы, потом неожиданно трепетно общается с Машей. Да и самой Ольге перепало внимание Лаврова. Да еще какого внимания? До сих пор жарко становится. Ну и дела!

Добравшись до платной клиники, Оля объяснила дежурной медсестре цель своего визита, назвавшись близкой подругой. Та смерила ее недоверчивым взглядом, но пропустила, обязав нацепить бахилы и набросить халат. Перед входом в палату, Оля разволновалась и с трудом сумела выровнять дыхание. Толкнув дверь, девушка на миг зависла, разглядывая одноместную палату, похожую скорее на номер люкс в каком-нибудь отеле со страниц журналов. Отдельный санузел самой собой, небольшое помещение, напомнившее мини-кухню, в палате напротив кровати плазма, под ней тумбочка, огромное окно, два светлых кожаных кресла и журнальный стол между ними.

Хотелось присвистнуть, да только Лавр выглядел несчастным и одиноким. Таким подавленным всегда уверенного в себе и зубоскалящего мажора Оле его еще видеть не приходилось. Человек как человек, правда, недовольство так и читалось на его физиономии. Пластырь над бровью, царапины на щеке, левая рука в фиксирующей повязке. Сама печаль явила свои очи пред Ольгой.

И ведь самое обидное – трезвый был. Возвращался после успешного выполнения отцовского поручения, в том время как сам отец находился за границей. Артёму польстило подобное доверие. Он, довольный собой, заехал в клуб, где тусовались приятели. Пока те поглощали дорогой алкоголь, Артём потягивал крепкий кофе, игнорируя едкие комментарии Сани и Бориса. Неожиданно к Лавру подсела Кира, позабыв о своей пьяной истерике не так давно, и отчаянно пыталась загипнотизировать его. Она невзначай трогала пальчиками свою шею, скользила ими вдоль глубокого выреза декольте, привлекая внимание к пышной груди. Видя тщетность своих потуг, Кира полезла к нему с объятиями, а он, растеряв клочки своего терпения, в крайне резкой форме напомнил ей о том, что как девушка она ему неинтересна. Кира сердито вздернула подбородок, отправила его по известному адресу и уселась между Серегой и Вадиком.

Артём нахмурился, переваривая свои ощущения – сам не заметил, как опостылела ему привычная атмосфера и пустое общение. Может парни когда-нибудь прозреют также как и он?! Или же предпочтут остаться в удобной обстановке, где все за тебя решают деньги и нет необходимости париться о чем либо. Тосковал ли он по себе прежнему? Не стоит себе врать – иногда. Однако окунувшись в мир Медведевой, понимал, как все легко дается им, золотым детям, и ой как непросто тем, кого они считали серой массой. Совсем четко начал понимать, что реально посчитал бы трусостью и слабостью возврат к прежней жизни, когда узнать оборотную ее сторону с ежедневными трудностями. Поэтому в этот вечер он мечтал удрать из клуба. И выдохнул с облегчением, когда ему это удалось задолго дотемна.

Преодолев половину пути, на перекрестке остановился на свет светофора и ухмыльнулся, вспоминая езду Медведевой и ее педантичное следование всем правилам. Нехорошее тревожное чувство закралось в душу. Артём повертел головой и все словно застыло перед глазами. На него с бешеной скоростью неслась тачка, а перед внутренним взором закрутились кадры видео, где отец Медведевой пытался вывернуть машину в сторону. Всего доли секунды понадобились Артёму, чтобы попытаться избежать аварии. Утопив педаль, он подал назад, но, кажется, уже было поздно.

Визг тормозов и скрежет металла врезались в мозг острыми лезвиями. Сильный удар. Боль в плече и где-то под ребрами. Перед тем, как сознание его погасло, успел мысленно ругнуться, а потом образ Ольги утянул его темноту.

Очнулся уже в палате. Врач, проводивший осмотр, передал ему пакет на первое время, который был собран по заданию отца Евгенией Семеновной: смена одежды, планшет и румяные яблоки. Пока медик нудно повествовал о том, что обоим пострадавшим несказанно повезло выжить, мол, в рубашках родились. Врач уверил в неопасном стабильном состоянии и сообщил о решении понаблюдать за ним пару дней, чтобы исключить сотрясение. Артём рассеянно кивал, с кислой миной на лице думая о своем. Он думал об Ольге и о том, что ее семье такой вот удачи не выпало.