Отравленная кровь

— Что-то в этом роде и случилось, — согласилась с ним Инга. — У Майки мозги рациональные, она живо просчитала, что и ее «бизнес» может привести на скамью подсудимых. С другой стороны, она лукавила, на самом деле не могла пользоваться шантажом, ну, повезло пару раз, а если попадется не трус, а жлоб, которому море по колено? Следовало изобрести что-то более безопасное. Учеба продолжалась, Майя устроилась официанткой в бар, потом в ресторан, там подцепила первого мужа…

— Первого? — переспросил Павел. — А сколько их было?

— Три. Первый умер, родственники мужа вытолкали ее из дома, второй тоже умер, ей снова пришлось вернуться в свою маленькую квартирку, потому что в завещании муж не упомянул ее, а в контракте она пропустила пункт — ни на что не претендовать в случае его смерти. Впрочем, она не огорчалась, свободное плавание ей больше нравилось.

— Любовники были? — полюбопытствовал Феликс.

— Естественно, но как источник дохода! Только они об этом не догадывались, — грустно усмехнулась Инга. — Она умела разыгрывать то, что хотел в ней видеть партнер — наивную девчушку, женщину-вамп, оторву. Расставалась с ними легко и без вражды. Ну, вот и все, пожалуй, что пока припомнилось.

Занимательная история, ничего не скажешь. Сложно удивить Павла и Феликса, при всем при том даже у старшего опера не находилось слов, а он по жизни категоричен и максималист. Тем временем Инга подалась корпусом к часам на столе, опираясь ладонями о столешницу, и поделилась своими впечатлениями:

— Эти часы были для нее не просто палочкой-выручалочкой, когда не будет другого выхода, кроме как продать их. Знаете, она любила их. Да, любила, как любят человека, считала их магическими, потому что как только собиралась продать и уже прощалась с ними, ей выпадал счастливый билет, каждый раз новый и лучше предыдущего. Майя связывала закономерности с часами, поэтому почти не носила их, только в особых случаях.

— А что из себя представлял Юга? — осведомился Павел.

Вопрос не дежурный. Теперь предстоит выяснить данные этого «бизнесмена», узнать, получил ли он срок за свой «бизнес», если нет, то посадить надолго за незаконную деятельность и привлечение несовершеннолетних.

— Я его так никогда и не увидела, не горела желанием, — сказала Инга. — Майка называла Югу агентом. У него слово «сутенер» вызывало отвращение, да и я такого понятия не знала. Он был как бы аристократом подполья, считал себя в высшей степени гуманитарием.

— Чего-чего? — обалдел Феликс. — Сутенер, развращающий детей, использующий их в грязных целях, гуманитарий?! Ничего себе самооценка.

— А то, чем занимался, называл милосердием. Да-да, милосердием. Как я поняла, он был склонен возвеличивать свою деятельность и себя, между тем деньги рубил… В подобные клубы, если аналогичные имеются, сама я не интересовалась, а Майя говорила, будто Юга уверял, что у него эксклюзив… так вот, он в свой клуб тщательно отбирал девчушек. У него их было немного, сколько точно, я, конечно, понятия не имею. Девочки практически не встречались, денег за них он получал очень много, потому что разработал несколько хитрых приемов. Например, аукционы. Кстати, за Майку Юга отхватил огромные деньги на аукционе. На что расчет: мужики будут друг перед другом состязаться, кто круче и богаче. За юную девственницу он получал от миллиона до трех на аукционе.

— С ума сойти, — ухмыльнулся Феликс. — Это в самом деле?

Инга только покивала, опустив уголки губ вниз, а он развел руками в стороны, мол, ну, тогда я не знаю, как этот бред квалифицировать. Феликс — человек, не лишенный эмоций, а Павел сухарь, он и задал сухим тоном вопрос:

— Как полагаете, кто мог ее убить?

Сколько сегодня тупиковых вопросов, заставляющих Ингу анализировать то, что никогда не составляло для нее интереса. Но и ей хотелось знать, почему погибла подруга, впрочем, Майя шла к этому давно, а что стало отправной точкой — прямо ответить она не могла, рассуждала вслух:

— Убивают за что-то плохое, очень плохое. Да простит меня Майка, скажу честно, она была способна на любой проступок, выходящий за рамки здравого смысла и нездравого тоже. К сожалению, я помочь в этом вопросе вам не смогу, потому что не была вхожа в круг ее знакомых, ни я этого не желала, ни она. Меньше знаешь — крепче спишь… Я следую данному правилу, а научила ему меня Майка.

— А как по-вашему, этот… как его… — вспоминал Павел, прищелкнув пальцами, — Бронислав Максимович жив?

— По идее должен быть жив. Ему было пятьдесят — пятьдесят пять, в ту пору старик для нас обеих, а прошло… Юга выгнал ее за кражу часов… ей было восемнадцать, значит, прошло двенадцать лет. Вот и считайте.

— Его адрес Майя называла?

— Никогда. Деталями я не интересовалась, она тем более обходила тему, да и не в ее правилах было выкладывать данные своих клиентов.

— А фамилию его вы тоже не знаете?

— Конечно, нет. Но могу назвать адрес клуба «Dhana». В свое время я десятой дорогой обходила тот район и квартал, но однажды после окончания института мы проезжали на машине мимо, вывеска еще висела.

— Отлично, — сказал Павел. — Вы нам очень помогли.