Отравленное яблоко (СИ)

— Разве ты не понимаешь? — Эл сел на колени. — Ты значил для меня больше, чем кто-либо и когда-либо, Ягами Лайт. Я одновременно и любил тебя, и ненавидел. Ты, конечно, мог предположить, что я вернулся в этот мир и восстал из могилы из-за своих чувств к тебе, но все это свойственно только смертным. Любовь и ненависть — все эти эмоции, они порождение человеческой сущности. Но я… Я был выше этого. Я здесь не из-за своей любви или ненависти к тебе, Лайт-кун. Их уже нет в моей душе. Ты был мертв в течение ста лет, Лайт-кун, но ты не выходил за границы человеческого понимания, как я. Независимо от того, что ты значил для меня, я никогда не отказался бы от небес в твою пользу. Я бы не пришел сюда по собственному желанию. Если раньше я не хотел умирать, потому что боялся потерять тебя, то сейчас я не хочу жить, даже если мне придется с тобой навсегда попрощаться.

— Но ты ведь злишься на меня, — тихо пробормотал Лайт, пораженный речью детектива.

Эл снова прислонился спиной к изголовью кровати:

— Разумеется, я злюсь, — глухо отозвался он. — У меня множество причин для того, чтобы злиться на тебя. Я зол на твою ложь мне, твоему отцу и еще множеству других людей. Я зол на твою стратегию. Я сказал тебе, Лайт-кун, что не верю в Бога. Ни в какого Бога. Поэтому я не согласен с твоей политикой, независимо от того, для каких целей ты это делаешь и какие библейские сюжеты приводишь в пример. Я никогда не приму этого и никогда не одобрю того, что ты творишь. Я злюсь за то, что ты убивал невиновных людей, которые несли в мир порядок и справедливость более человечными способами. Я злюсь на тебя за смерть таких выдающихся людей, как Рэй Пенбер, Наоми Мисора и другие агенты, а также Ватари… И да, я злюсь за то, что ты убил меня. Я буквально в ярости, что ты так со мной поступил, даже если и любил. Это естественная реакция, я уверен, ты должен это понять.

Лайт кивнул. Хоть Эл и говорил, что был в ярости, его лицо по-прежнему оставалось беспристрастным.

— Хотя, если тебе интересно, — снова заговорил детектив, — презрение, которое я сейчас к тебе испытываю, несравнимо с тем, когда ты, например, сердишься, что я вторгся в твой дом и твою жизнь, которую тебе позволили прожить во второй раз, поверь мне, Лайт-кун. Я очень зол на тебя, поэтому поверь, что если ты думаешь, будто мне доставляет удовольствие слоняться по твоей квартире — ты горько ошибаешься.

— Ты говоришь, будто это моя вина! — в защиту сказал парень.

— Я тут, потому что ты здесь, — холодно ответил Эл. — Меня оторвали от неба из-за тебя, послав в этот ад…

— Это не ад, — прошипел Лайт, наконец, приблизившись к кровати. — Этот мир никогда прежде не был так чист, как сейчас. Численность преступлений за последние четыре года упала до минимума. На улицах безопасно, люди не боятся за свои жизни. Ты можешь не верить в Бога, Эл, но ты не можешь отрицать меня и мою справедливость. Миллионы людей приняли меня, приняли своего Бога.

— Ты, как всегда, до ужаса высокомерен, Лайт-кун, — Эл слабо улыбнулся. — Какая прелесть. Я уж было думал, что ты не сможешь разочаровать меня еще больше. Ты продолжаешь меня удивлять.

— Так возвращайся обратно! — вспыхнул парень. — Я не хочу, чтобы ты ошивался тут, и ты сам не хочешь, так какой смысл?!.. Возвращайся в свой чудесный маленький мир чрезвычайного блаженства и пушистых сверкающих облачков, только оставь меня в покое, чтобы я продолжил делать то, что начал! Когда я закончу, весь этот мир станет небесами, зла больше не будет. Это место станет раем для честных, порядочных людей.

— Ты создаешь рай путем крови и смертей? — тихо спросил Эл, приподняв одну бровь.

— Возвращайся, — снова сказал Лайт, повышая голос.

— Если бы я мог, — медленно сказал Эл, в упор глядя на парня, — то меня бы уже здесь не было.

Лайт вздохнул, заламывая пальцы:

— И когда ты сможешь?

— Никогда! — Эл вдруг подался вперед и схватил Лайта за рубашку, притягивая к себе. — Разве ты не понимаешь?! Я больше не могу туда вернуться! Я низвергнут с небес, вырван из состояния эйфории и удовольствия, и отправлен сюда, на землю, из-за тебя!.. После того, как ты покидаешь небо, ты больше не можешь туда вернуться. Я сейчас никто, просто пустое существо. Мертвый, униженный, отчаявшийся. Закрытый в старом теле.

Эл отпустил рубашку Лайта и в полном недоумении уставился на собственные руки, будто они принадлежали кому-то другому.

— Вся боль исчезла, — пробормотал он, — и теперь… теперь я стал… вот этим…

Он поднял на Лайта свои угольно-черные глаза:

— Ты знаешь, как это больно? — тихо спросил он. — Как больно познать высшее удовольствие, а потом… потом вот так… — он вздохнул и снова обнял себя за плечи. — Я не принадлежу этому миру. И дело не только в том, что я умер три года назад и для всех остаюсь мертвецом… Я на самом деле не принадлежу этому времени и этому миру. Это не мое место. И это так больно. Я чувствую себя так, словно… в ловушке.

— Эл, я…