Отравленное яблоко (СИ)

Лайт не знал, что сказать. Он до сих пор не мог понять, что это за чувство внутри. Нет, это не жалость. Он никогда не испытывал ни к кому жалости, а уж тем более к Элу, но…

— Ты сожалеешь? — с горечью закончил за него Эл. — Неправда. Это не тот случай, когда можно просто извиниться и все забудется.

Лайт снова ничего не сказал.

— Я не ненавижу тебя за то, что ты убил меня, Лайт, — прошептал Эл и протянул руку, касаясь его лица кончиками ледяных пальцев, — Я ненавижу тебя за то, что ты вынудил меня вернуться обратно.

Лайт вдруг почувствовал, как колени предательски подкосились, и он рухнул на пол под тяжестью тихих слов, полных боли. Никогда, никогда прежде он не испытывал таких чувств, от которых сердце сжимается от боли.

— Кира плачет? — Эл склонил голову, глядя на молодого человека, который был немного младше него, всего двадцати одного года, стоящего перед ним на коленях, а остекленевшие шоколадно-карие глаза, полные слез, смотрят куда-то в пространство. Красивое лицо резко побледнело.

Эл протянул руку и положил ладонь на щеку Лайта, мягко проведя большим пальцем по безупречной коже, стирая влажную дорожку от слез.

Лайт так давно не плакал, что уже забыл это чувство, когда горло буквально сводит тугим обручем от подступающих рыданий, а перед глазами все плывет. В последний раз он плакал после смерти Эла…

В то время его гибель стала для него не неожиданным, но ударом.

Долгие годы Лайт жил с этим терзающим чувством внутри, но пытался засунуть его поглубже, погрузившись в идеи своего нового мира, но сейчас, когда Эл откровенно говорит о небе, о ненависти и о любви, Лайт просто сломался.

Он чувствовал невероятную боль и тоску за то, что Эл так изменился и так страдает.

Всхлипнув, Лайт протянул руку и, схватив детектива за руку выше локтя, стащил с кровати на пол так, что тот сел рядом с ним.

Не выдержав, Лайт подался вперед и крепко обнял Эла, положив подбородок ему на плечо и скрыв горящий румянец, обжигающий щеки.

И хотя он через одежду чувствовал, насколько Эл ледяной, сердце Лайта, напротив, заходилось в бешеном ритме, норовя пробить ребра.

Но он не отпускал Эла, прижимая его еще ближе к себе.

— Знаешь, Эл… — прошептал Лайт и почувствовал, как тот поднял голову. Лайт сделал то же самое и их взгляды оказались на одном уровне всего в нескольких сантиметрах друг от друга. В черных глазах по-прежнему не было отражения.

«Ты не должен признаваться мне в том, что ты Кира. Мы и так уже оба это знаем. Вот почему мы умерли. Ты и я».

— Знаешь, Эл… — повторил Лайт, уже мягче, — … как сильно я по тебе скучал?

Эл промолчал. Сейчас, в этом безжизненном, мертвом теле, в теплых руках Лайта, он знал, что тот выполнил свое старое обещание.

Он выполнил все свои обещания.

И когда Эл ничего не сказал в ответ, Кира поцеловал его.

Комментарий к Глава 14. Имбирный пряник.

Kurodaiya, Рогатая Мелло(Да-да, я тоже вспоминала это стихотворение с:), Alexandrayaoi LOver, Тавик07, TBBT_SCRUBS(Думаю, там вообще проблематично было думать, так что ничего удивительного), Rinkakista, Ella Krainz, KatrinPirs_, Viktory.Grande, Чекнутый выдумщик - спасибо за отзывы! :)

========== Глава 15. Танец ==========

В том, чтобы быть суперзвездой, есть и свои недостатки. Например, неугомонные папарацци, сталкера, навязчивые поклонники и тому подобное. Но, в целом, преимущества значительно перевешивают недостатки, поэтому ради популярности можно и потерпеть такие неудобства. Гламурная жизнь опьяняла, даже при домашнем аресте. Она до сих пор была объектом обожания многочисленной публики, кумиром, а слабохарактерный менеджер без лишних слов выполнял все ее капризы.

Проще говоря, Амане Миса не особо жаловалась на жизнь.

Сейчас все, чего ей хотелось больше всего на свете — это танец с ее любимым Лайтом. Музыка способствовала атмосфере, и Миса, схватив парня за запястье, заставила его подняться на ноги. Лайт был не в том настроении, но сопротивляться не стал. Короткая юбка девушки кружилась вместе с ней, а многочисленные браслеты громко звенели.

Это была какая-то быстрая, бодрая песня, одна из тех, что Миса так любила. Девушка улыбалась, смеялась, кружилась в танце, вынуждая парня быть более активным. Но Лайт не любил ни такую музыку, ни танцы.

Эл, сидящий на диване, с любопытством наблюдал за грациозными движениями модели. Задумавшись, он коснулся губ большим пальцем и склонил голову набок. Он переводил взгляд с Мисы на Лайта и обратно. Парень по-прежнему делал слабые попытки вернуться на свое место, но от Мисы не так-то легко отвязаться.

Вдруг девушка обернулась, откинув назад длинные волосы, и посмотрела на Эла, широко улыбаясь:

— Давай, Рьюзаки! — радостно воскликнула она, протягивая к нему руки. — Ты тоже должен потанцевать! Присоединяйся!

Эл скептично поднял бровь:

— Нет, благодарю, Миса-сан, — с этими словами сыщик потянулся к столику и взял кружку, отпивая горячий чай.

— Ну-у! — надулась девушка. — Не бойся, Рьюзаки. Лайт смущается тебя и не хочет танцевать. А если ты не хочешь танцевать, то сними наручники, хотя бы на немного, чтобы он мог потанцевать со мной.