Отравленное яблоко (СИ)

— Действительно, — мягко сказал Эл. — Отравленное яблоко было бы пустой тратой времени, — он снова сделал паузу, покрутив яблоко в руке, а затем спокойно добавил: — …Яд больше на меня не действует.

Лайт почувствовал, как улыбка сползла с лица. Поджав губы, он наблюдал, как Эл, все еще держа в руках ненадкусанное яблоко, остановился у его кровати.

В комнате стояла полная тишина. Эл забрался на постель и, подтянув к себе все подушки, обложился ими со всех сторон, создав подобие гнезда.

Лайт смотрел на него, решая, что же он придумал на этот раз.

Эл оккупировал его постель, чтобы Лайт не смог спать этой ночью? Или он задумал что-то жестокое и коварное?

— Лайт-кун, могу я тебе кое-что сказать? — вкрадчиво спросил Эл, вглядываясь в свое искаженное отражение от блестящего яблока.

— Что? — настороженно спросил Лайт.

— Я нахожу интересным то, что ты купил только одно яблоко, — заметил Эл и взглянул на Лайта из-за длинной черной челки. — И я тут кое о чем подумал. Количество имеет большое значение. Возьмем, к примеру, пончик. Можно купить один пончик и положить его в бумажный пакет, чтобы донести до дома и там съесть. Покупатель этого пончика может так же положить его куда-нибудь и забыть. Но суть в том, что когда он покупает вещь в единственном экземпляре, он относится к нему бережнее. Но если он купит коробку пончиков, то их индивидуальность теряется. Этот человек может съесть один пончик по пути домой, один — уже дома, один — вечером за чашкой чая. Понимаешь? Они лишаются своей индивидуальности. Человек понимает, что у него всегда есть еще один.

— Как интересно, — саркастически выплюнул Лайт. — Я полагаю, что у этой аналогии есть какой-то вывод? Может, объяснишь?

Эл пожал плечами:

— Это просто наблюдение, ничего больше. Мне стало интересно, что ты подарил мне одно яблоко, причем заметно, что ты тщательно его выбирал, даже купил для него фирменный бумажный пакет. Обычно так заворачивают подарки.

— Это был не подарок! — возмутился парень. — Ты доставал меня всю ночь, поэтому я пошел в чертов магазин и взял первое попавшееся яблоко! Не льсти себе!

— О, да, — мрачно ухмыльнулся Эл. — Я очень избалован, верно?

Лайт с негодованием смотрел на костлявого детектива, который напоминал фарфоровую статуэтку. Детектива, перед которым бессильна сама смерть.

— Ты ужасен, Эл, — сказал Лайт, слегка прищурившись. Эл посмотрел на него, с любопытством склонив голову. — …И всегда был таким.

Бледные губы снова растянулись в усмешке:

— Я никогда и не думал, что я красив, — спокойно ответил он, и усмешка превратилась в грустную улыбку. — Из нас двоих этот дар был только у тебя, не так ли? Из нас двоих только ты был преступно красив, разве не так, Лайт-кун?

Лайт смутился и отвел глаза. Но ведь он был прав, Эл никогда не был привлекательным. Но Лайт помнил, как до боли любил эти черные волосы, которые касались его разгоряченной кожи, и его бледное тело, которое нависало над ним, тяжело дыша.

— Ты же знаешь, что я не это имел в виду, — проворчал он. — Я имел в виду твои рассуждения, твой… взгляд на справедливость. Ох, Эл… Ты думал, что сражаешься против Киры во благо, ведь он убил так много людей, — Лайт покачал головой. — Но то, что ты никогда не использовал Тетрадь Смерти по назначению, не делает тебя лучше меня. Моё личное представление справедливости и морали превосходит твоё. Я стал Кирой, потому что меня волновало будущее человечества, я хотел, чтобы люди жили без ненависти и страха. А тебя жизнь человечества совершенно не беспокоила. Почему ты взялся за это дело? Потому что оно заинтересовало в первую очередь тебя, а не потому что ты заботился о людях. Я уверен, что именно ты посадил в тюрьму большую половину из тех преступников, что я убил!

— Тот факт, что они были преступниками, не делает их… — начал Эл, но Лайт тут же его перебил:

— Я говорю не об этом! — парень повысил голос. — Забудь свои рассуждения, забудь идеалы справедливости. Забудь все хотя бы на мгновение. Давай просто поговорим о гуманности происходящего. Ты всегда считал себя праведником, всегда думал, что борешься со злом в лице Киры, верно? Так почему ты так сильно хотел меня поймать, если желаешь миру того же, что и я? Только не пытайся отговариваться тем, что «убийца всегда неправ». Ты действовал ничем не лучше меня.

— О чем ты говоришь, Лайт-кун? — безучастно спросил Эл.

— Еще в самом начале расследования ты использовал Линда Л. Тейлора как приманку, экспериментируя, могу ли я убивать на расстоянии. Ты использовал его как приманку, пожертвовав человеческой жизнью. О какой морали ты можешь мне говорить? Ты, конечно, можешь сказать, что он был преступником, которому в этот день была назначена смертная казнь. Да, возможно. Но в попытке поймать меня, ты вел грязную игру. Ты считал, что мир был бы лучше без такого человека, как Линд Л. Тейлор. Ты использовал его жизнь как пешку на своей шахматной доске. А что насчет агентов ФБР, а, Эл? Да, это я убил их, но тем не менее. Ты знал, что посылаешь их на смерть, ведь в такой игре никто не мог быть застрахован.

— Ты думаешь, что это моя вина?