Отравленное яблоко (СИ)

— Я понимаю. Ты оказался в затруднительном положении. Перед тобой встал тяжелый выбор — спасти меня или спастись самому. Разумеется, ты выбрал второе. Люди весьма эгоистичны.

— Почему ты так просто со всем соглашаешься?! — возмутился Лайт. — То, что я с тобой сделал… это ужасно!

Эл пожал плечами:

— Да, ты прав. Но ты человек. Люди сами по себе ужасны. Вполне вероятно, что я бы тоже выбрал свою жизнь в обмен на твою. Рэм-сан отдала свою жизнь, чтобы спасти Мису-сан, но Рэм-сан не человек, — он покачал головой. — Давай не будем никого из них обвинять. Это… неуважительно говорить плохо о мертвых.

— Знаешь, — вздохнул Лайт, — когда ты был жив… хоть я и любил тебя, но всегда считал тебя ужасным человеком, Эл. Ты казался таким жестоким и корыстным. Но на самом деле… ты очень добрый.

Эл только усмехнулся:

— Уверяю тебя, твое первое впечатление было куда вернее. Я был просто машиной для работы, да и сейчас тоже. К тому же, всего пару минут назад ты назвал меня больным ублюдком. Не заблуждайся на мой счет, Лайт-кун, — пожал плечами детектив. — И несмотря на это, я, кажется, люблю тебя. И ты вроде бы тоже.

— Я правда люблю тебя! — выпалил Лайт. — Больше всего на свете! И… Я сделаю все, чтобы доказать тебе это.

Эл взглянул на забинтованный глаз Лайта:

— Думаю, ты уже достаточно доказал.

— Нет, серьезно, я сделаю все, что ты скажешь, — Лайт выглядел очень искренне. — Обещаю, Эл.

— Это очень мило с твоей стороны, Лайт-кун, — ответил Эл, опуская глаза.

Лайт открыл было рот, чтобы что-то добавить, но, не найдя слов, вернулся к своему кофе.

— Мой отец, — сказал он спустя паузу, — не одобрял этого. Нас с тобой, я имею в виду.

— Я знаю. Он этого и не скрывал. Кстати, Ватари тоже, — многозначительно сказал Эл.

— Ватари не любил меня.

— Верно, — кивнул детектив. — Очень не любил, Лайт-кун. Я думаю, что тоже не нравился твоему отцу.

— Мой отец очень тебя уважал, — твердо сказал Лайт.

— Возможно, ему казалось, что я плохо на тебя влияю.

— Вряд ли.

— Ну почему же. Я на много лет старше тебя. Того же пола, что и ты. Но не это больше всего смущало Ватари. Между ним и твоим отцом есть одна большая разница.

— Какая?

— Ватари, как и я, был абсолютно уверен, что ты Кира, поэтому он беспокоился о нас, — Эл помедлил, прежде чем покачать головой. — Нет, не так. Он беспокоился обо мне, потому что считал, что я, уверенный в том, что ты Кира, продолжаю с тобой спать. Да, вот так. Он заметил, что я стал рассеянным и меньше времени уделял расследованию и поиску улик, — Эл грустно улыбнулся. — Он пытался образумить меня, но я не слушал. Его смерть на моей совести, — он снова взглянул на Лайта. — Полагаю, я солгал, когда сказал, что у меня нет ни одного сожаления по поводу наших отношений. Я знал, что мы в опасности, но продолжал ходить по лезвию ножа. Я подставил нас обоих.

— Эл, я не просил Рэм убивать Ватари, — отчаянно сказал Лайт. — Клянусь тебе. Я был удивлен, что она убила его. Не думал, что так получится.

— Это уже не важно, — снова сказал Эл. — Ничего уже не исправить. Но мне жаль, что я отмахивался от него. Когда мы спорили, он назвал меня глупцом. Тогда я очень оскорбился, но сейчас понимаю, что он был прав.

Лайт устало опустил голову на стол.

— Я не хотел, чтобы так вышло. У меня был превосходно продуманный план еще до того, как мы с тобой встретились, но Миса… Она появилась так внезапно и все испортила. Если бы не она, то не было бы и Рэм…

Эл молчал.

— Я делал все, чтобы убить тебя, Эл! Я жил этой целью! — Лайт резко выпрямился и ударил кулаком по столу. — После того, как ты арестовал Мису и моя безопасность оказалась под угрозой… Я понял, что ты опасен. И понял, что от тебя надо избавиться. Все сводилось к этому. Но это было до того, как ты настоял на наручниках. Я отказался от воспоминаний, я влюбился в тебя, но… когда Тетрадь снова попала ко мне в руки, было уже поздно что-то исправлять.

— Ты не должен извиняться, Лайт-кун, — добродушно сказал Эл. — Я все понимаю. Мы ведь уже это обсуждали.

— Я не хотел, чтобы ты умер! — закричал Лайт. — Но я… Я оказался в собственной ловушке. Рэм собиралась убить тебя, потому что ты был угрозой для Мисы. Мне оставалось только спровоцировать ее на это. Я был так рад, что все пошло по моему плану, я думал, что хотел твоей смерти… но нет. Я понял, что натворил только тогда, когда было уже слишком поздно…

— Лайт-кун, успокойся.

— Это было так больно, — Лайт, казалось, не слышал его. Единственный видящий глаз уставился куда-то в пространство, словно он заново переживал тот день. — Ты даже не представляешь, насколько это было больно… Я был готов умереть, лишь бы избавиться от этого чувства. Я пытался убедить себя, что твоя смерть была неминуема, но понимал, что это не болезнь или несчастный случай, что вся вина лежит только на мне. Мне было так одиноко и страшно… Люди сочувствовали мне, но от этого становилось только хуже. Все считали, что я просто скорблю по близкому другу, но никто из них даже не представлял, как много ты для меня значил. Они не знали, как сильно я тебя любил.

Эл слегка улыбнулся: