Отравленное яблоко (СИ)

— Да, ты не убивал меня. Ты позволил сделать это кому-то другому. Это ты, Лайт-кун, ты должен был меня убить. Тогда все было бы правильно. Твой отец полицейский, и ты наверняка слышал множество трагических историй о том, как жена в состоянии аффекта закалывает кухонным ножом собственного мужа, потому что больше не в силах терпеть страшные побои, или же, наоборот, муж убивает свою жену, застав ее с любовником. Это убийства, спровоцированные страстью. Но есть и хладнокровные убийства, когда грабитель проникает в чужой дом и убивает хозяев, когда те, проснувшись посреди ночи, обнаруживают в своем доме постороннего. Видишь разницу между этими двумя сценариями? Для первого — ты не убил меня сам, а для второго… Я ничего не сделал, чтобы ты меня убил. Я не заслужил смерти. В нашем случае ты проник в мой дом, но я так и не проснулся. Ты мог безнаказанно уйти, забрав с собой все, что мне дорого. Я умер, потому что до конца отстаивал свои убеждения. Я умер за то, что не принимал сторону Киры. В итоге я понял, что моя смерть, по сути, не была убийством… — Эл склонил голову, делая небольшую паузу, и на выдохе произнес: — …это была казнь.

— Я… Я… — Лайт беспомощно пытался подобрать слова, но Эл, не дожидаясь, отвернулся от него, направившись к Ниа, но Лайт тут же схватил его за рубашку на спине: — Да это ты чертов лицемер! — прорычал Лайт, сильнее стиснув кулаки на его рубашке. — Как ты смеешь называть меня лицемерным?! Прикидываешься святошей, хотя сам поступил бы точно так же! Вчера вечером ты лично признался в том, что если бы знал, что произойдет с тобой и Ватари, то не задумываясь бы арестовал и казнил меня, чтобы спасти собственную шкуру!

— Я не отрицаю этого, Лайт-кун, — Эл не обернулся, и Лайт продолжал сверлить взглядом его лохматый затылок. — Помнишь, давным-давно, когда мы обсуждали эту тему, ты спросил, что если бы ты вдруг оказался Кирой, как бы я поступил? Я ответил, что с моей стороны было бы эгоистично и несправедливо молчать об этом, ставя свои интересы превыше правосудия.

— А потом я сказал… что любовь сама по себе эгоистична и несправедлива… — мягко закончил Лайт и разжал кулаки.

— Разве это не правда? — Эл, наконец, обернулся через плечо. — Посмотри, что она с нами сделала.

Лайт судорожно вздохнул и задрожал. Боль от внезапного предательства, которая стремительно накапливалась где-то внутри, начинала вырываться наружу. Лайт, охваченный животной яростью, смешанной с болезненной обидой, бросился вперед, сбивая Эла с ног и опрокидывая его на каменный пол.

— Эл! — взволнованный голос разнесся по старой церкви, и послышались торопливые шаги. Лайт не боялся того, что Ниа полезет их разнимать, потому что мальчишка не смог бы с ним справиться.

— Ниа, стой, где стоишь, — спокойно сказал Эл, будто не обращая внимания на руки Лайта, стиснутые на его горле. — Не волнуйся, он не сможет причинить мне боль.

Ниа остановился посреди коридора, образованного скамейками. Его черные глаза остановились на Кире, который пытался убить Эла, хотя он и так это уже сделал.

— Это очень отвлекает, — продолжил Эл, обращаясь к Лайту снизу вверх. Он выглядел бесстрастно и даже безразлично. — Как иронично, Лайт-кун. Мне тут подумалось, что мы с тобой всю жизнь находимся в борьбе. Люди, которые нас окружают, думают, что мы абсолютно несовместимы. Я и сам понятия не имею, что нас друг в друге привлекает. Ты постоянно пытаешься меня убить, даже сейчас, когда я уже мертв. Даже не боишься замарать руки, а ты ведь так этого избегал, методично убивая людей с помощью Тетради.

Единственный глаз Лайта расширился от удивления.

— Да, я… — губы Лайта задрожали, и он вдруг начал истерично хихикать. — Я не могу убить тебя, да? — Лайт поднялся на ноги. Янтарный глаз уставился на Ниа. — Я пришел сюда не для того, чтобы убивать тебя, Эл… Я пришел, чтобы убить твоего преемника. Я пришел, чтобы убить Ниа, и ничто меня не остановит.

Безумная улыбка исказила красивое лицо. Лайт резко запустил руку в карман пиджака и замер, когда не обнаружил там самого главного. В кармане была лишь шариковая ручка.

Ошеломленный, он перевел взгляд на Эла, который тоже успел подняться.

Эл смущенно улыбнулся ему и, сунув руку в карман растянутых джинсов, вытащил аккуратно сложенный лист из Тетради Смерти.

— Не стоило бросаться на меня, Лайт-кун, — любезно сообщил он, пожав плечами.

Лайт открыл было рот, но не смог проронить ни слова.

— Что ж, ладно, — спустя долгую паузу пробормотал Лайт и попытался придать своего голосу уверенности. — Хорошая работа, Эл. Конечно, меньшего я от тебя и не ожидал… — Лайт не отводил взгляд от детектива, медленно отодвигая манжет рукава, чтобы…

— Я польщен, Лайт-кун, — ухмыльнулся Эл, доставая из кармана часы Лайта, держа их между большим и указательным пальцами.