Отравленное яблоко (СИ)

Лайт будто окаменел, глядя на сверкающий браслет часов, покачивающийся перед лицом Эла, словно маятник. Мгновение он не мог ничего понять, а потом покачал головой и, уронив ее, запустил пальцы в каштановые волосы. Его плечи задрожали, и Эл услышал тихий смех, который вскоре превратился в истерический хохот. Убрав листок и часы в карман, он терпеливо ждал, пока Лайт успокоится.

— Л-ладно, Эл… — фыркнул Лайт, поднимая голову. — Ты обыграл меня, я остался без Тетради… Но я бы не хотел тебя разочаровывать, так что… я очень рад, что пришел сюда… основательно подготовившись… — Лайт неожиданно выхватил из кармана пистолет, который когда-то изъял у Мэлло. Криво усмехнувшись, он снял предохранитель и направил дуло прямо на Ниа, который стоял все в том же проходе.

— Ты принес пистолет в церковь, Лайт-кун? — вздохнул Эл, не сводя с оружия своих черных матовых глаз.

— Заткнись, Эл, — отрезал Лайт, резко посерьезнев. — Какая тебе разница? Ты же гребанный атеист.

— Я не верю ни в теологическую версию происхождения Бога, — мягко согласился Эл, — ни в Киру.

— Я это и имел в виду.

— Как здорово, что мы понимаем друг друга, Лайт-кун.

— Я велел тебе заткнуться, — карий глаз сосредоточенно смотрел на Ниа, который, в свою очередь, продолжал молча стоять, глядя на Лайта.

— Ниа, не стой там, уходи, — бросил Эл, и палец Лайта машинально нажал на курок. Ниа вовремя успел отскочить, и пуля попала в пыльную красную дорожку. Если бы не предупреждение Эла, Лайт непременно бы попал, потому что, несмотря на потерянный глаз, он все еще превосходно стрелял. Лайт хотел было прицелиться снова, но Эл неожиданно мощным ударом выбил пистолет из его рук, и тот укатился под дальнюю скамью перед алтарем.

— Какого черта ты делаешь?! — закричал Лайт, придя в бешенство. — На чьей ты стороне, мать твою?! Ты позволил Мэтту умереть, чтобы спасти меня, ты позволил мне отравить Мэлло, но не можешь позволить прикончить Ниа! Ты все-таки на его стороне?!

Ниа, который спрятался за одной из скамеек, выпрямился. Его бледное лицо, обрамленное белоснежными волосами, выражало полную растерянность.

— Эл… Ты позволил Кире убить Мэтта? — тихо спросил он, переведя взгляд на неподвижного Мэлло, грудь которого едва вздымалась. — И позволил ему сделать это с Мэлло?..

— Тогда тебе тоже будет интересно узнать, на чьей я стороне, — уклончиво ответил Эл. — Что ж, обещаю говорить только правду и ничего кроме правды.

Темные глаза Ниа сузились:

— Да, мне интересно.

— Возможно, мой ответ не удовлетворит вашего любопытства, — вздохнул Эл, — но с самого первого дня я исключительно на своей стороне.

Сложившаяся ситуация объединила Лайта и Ниа в своей неопределенности. Лайт сложил руки на груди, глядя на Эла:

— А что насчет справедливости, а, великий детектив? — с издевкой спросил он. — Разве не за нее ты умер?

Эл лениво улыбнулся:

— Я умер не за справедливость. Мы оба это знаем. Разве мы не обсуждали это на днях? Я умер, потому что встал на твоем пути, — его улыбка стала опаснее, глаза потемнели. — Странно, что ты заговорил о справедливости, Лайт-кун…

Лайт прищурился и, опустив руки, стиснул кулаки:

— Что это ты имеешь в виду?

Эл вздохнул и запрокинул голову, разглядывая высокий потолок, выполненный в готическом стиле.

— Ну, — спокойно начал он, — что вообще такое справедливость? У каждого индивида она своя. В твоем понимании у нее одно определение, в моем — другое. То, что ты называешь своей справедливостью, — для меня преступление. Если я умер за свою справедливость, мог бы ты умереть за свою?

— Я… Я не понимаю… — пробормотал Лайт.

— Справедливость — это баланс. Разве ты забыл, что я говорил…

— …Око за око, — закончил Лайт, машинально касаясь повязки на глазу.

Эл холодно улыбнулся ему.

— Именно. Так устроен мир. Разве наши с тобой отношения не были построены на балансе справедливости? Ты изнасиловал меня, я изнасиловал тебя в ответ, и мы боролись, боролись вплоть до моей смерти. Баланс, Лайт-кун.

— Я все еще ничего не понимаю. Ты хочешь убить меня? Это ты собираешься сказать? Я забрал твою жизнь, и ты в ответ заберешь мою?

Эл ухмыльнулся:

— Лайт-кун, я уже много раз говорил тебе, что попал сюда не из-за личной мести, так что хватит себе льстить. Если бы это было так, то я давно бы с тобой поквитался. Я не одержим идеей твоего убийства. Как я уже сказал, у меня не было выбора. Тогда, пятого ноября 2004 года, я не хотел умирать, но, умерев, я не хотел возвращаться. Меня силой отправили обратно.

— Тогда, когда скинули с небес, — вспомнил Лайт.

— Не «скинули», а вызвали в мир живых. Из-за тебя.

— Зачем? — нахмурился Лайт. — Потому что мы связаны друг с другом?

— Очень романтичное предположение, но я не знаю, — пожал плечами Эл. — То, что мы с тобой были вовлечены в подобного рода отношения, — просто совпадение. Мое присутствие здесь не имеет никакого отношения к нашей нездоровой любви.

— Тогда почему ты здесь, Эл?! — закричал Лайт в отчаянии. — Что вытащило тебя из могилы, если не любовь и не месть?!