Отравленное яблоко (СИ)

Эл смотрел на него с таким восторгом, будто вот-вот услышит главное признание от самого Киры. Лайт не выдержал и отвел взгляд. Он не мог смотреть на свое отражение. В голову закралась мысль, что он буквально смотрит на себя глазами Эла, смотрит на убийцу, на Киру…

Эл подался вперед, обжигая щеку Лайта горячим дыханием, и прошептал на ухо:

— Ты бы убил меня?

— Господи, да отстань ты! — Лайт оттолкнул от себя дотошного детектив и тот снова упал на свой стул. — Я не Кира!

— Тогда почему всего минуту назад ты говорил от его лица?

— Я не говорил от его лица! — повысил голос Лайт. Руки все еще были в мурашках от недавней близости Эла. — Я сказал «если бы я был Кирой». Я чисто гипотетически поставил себя на его место.

— Верно, — кивнул Эл, все еще улыбаясь, — ты чисто гипотетически предположил, что будь ты Кирой, я был бы уже мертв.

— Я этого не говорил.

— Потому что я тебя перебил. Мы оба знаем, что ты бы сказал именно это.

— Рьюзаки, я был зол, — Лайт с негодованием встал со стула, — люди часто угрожают убить друг друга, когда злятся. Если ты такой великий детектив, то должен знать такие элементарные вещи.

— Я знаю, — холодно сказал Эл, — но следует отметить, что других людей я не подозреваю в деле Киры, а что еще более важно, — другие люди не ставят себя на место Киры, угрожая кого-то убить. Я делаю вывод, Лайт-кун, что ты сам того не понимая… — Эл склонил голову, внимательно глядя на Лайта, —… установил прямую связь между собой и Кирой, причем без всякого давления с моей стороны. Ты первый заговорил о Кире, сравнив себя с ним.

— Это еще не значит, что я Кира! — возмутился Лайт, раздраженно дернув за цепь.

— Возможно, — вежливо согласился Эл, — но так как я расследую дело Киры и ты мой главный подозреваемый, то я должен принимать во внимание каждое твое слово.

Лайт смотрел на него в упор, отчаянно пытаясь придумать, что ответить, но Эл продолжил:

— И, кстати, это подтверждает мою теорию, не думаешь? — Эл отъехал обратно к своему компьютеру, открыл запароленную папку и щелкнул на документ, в котором хранились личные заметки Эла по делу Киры.

— Какую еще теорию? — осторожно спросил Лайт, глядя, как Эл, кажется, ушел в работу.

— Кира действует в порыве гнева, — монотонно ответил Эл, не сводя глаз с экрана. Его пальцы с огромной скоростью носились по клавиатуре, — я предположил, что Кира убивает людей в приступе ярости. Возможно, из-за личных факторов, возможно, его раздражает это общество. Я разработал эту теорию, когда ты сказал, что ненавидишь меня, но убрал ее в долгий ящик, однако… — Эл перестал печатать и провел большим пальцем по губам, — однако сейчас, когда я снова тебя разозлил, ты пошел дальше и заявил, что если бы ты был Кирой, то использовал бы свои силы, чтобы убить меня. Я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что ты Кира, Лайт-кун. Ты пытался отстоять своё имя, это логично, когда человек остро реагирует на подобные обвинения, злится, и в порыве гнева даже угрожает убить обидчика, но… но ты другое дело, Лайт-кун. Я не могу закрыть глаза на то, что ты сказал. Я рассматриваю твоё заявление против тебя. Это естественно, что Кира хочет убить L, не думаешь?

— К-конечно, но… — Лайт нервно накручивал цепь на ладонь, — Рьюзаки, я правда не желаю тебе смерти. Я разозлился, и у меня вырвалось…

— Основываясь на этом аргументе, я могу предположить, что Кира на самом деле не хочет никого убивать, пока не почувствует злость, — Эл снова склонился над клавиатурой и пальцы вновь с бешеной скоростью начали летать по клавишам. Он так и не взглянул в сторону Лайта, — и если гнев действует на него с такой силой, что он поддается инстинктам, то могу предположить, что Кира не преследует умышленные цели, а убивает тех, кто его разозлил. Следуя из той информации, которую нам удалось собрать, Кира убивает только тех преступников, которых показывали по новостям. Так мы узнали, что ему необходимо знать имена и лица, чтобы карать людей. И, собственно, к чему я клоню. Кира может смотреть новости, где рассказывается о злодеяниях того или иного преступника и Кира, подпитываясь гневом, вершит личную расправу. Он может расценивать свои преступления не как убийства, а как доброе дело.

— Но это не значит, что Кира не чувствует злости в любое другое время и что он всегда думает о том, как бы кого-нибудь убить, — отметил Лайт, — если исходить из твоей теории о том, что он убивает только в приступе гнева, то Кира, когда успокоится, будет сожалеть о том, что сделал и, следовательно, в следующий раз так не поступит.

— Не совсем так, Лайт-кун. Давай на минутку представим, что у нас нет сомнений в твоей невиновности, что мы ни на йоту не приблизились к Кире и продолжаем его преследовать, основываясь на наших предположениях. Прежде всего, мы будем исходить из психологического портрета Киры. Ты говоришь, что он одновременно и жалеет своих жертв, и желает им смерти. Это нелогично. Хотя, есть некоторые факторы, которые маловероятны. Например, этот человек может страдать шизофренией, при которой больной испытывает сначала ярость, затем сожаление.